"Андрей Михайлович Марченко. Вороново Крыло " - читать интересную книгу автора

конюшню. Седлая коня, я на секунду остановился и посмотрел на правую руку -
на месте ли родинка. Она была все там же - на первой фаланге указательного
пальца - а куда ей деваться?..

Той весной я приехал домой на каникулы, чтобы подготовиться к
экзаменам. Но за книги я почти не брался - я упивался свободой, от которой
уже почти отвык в училище. Я ложился спать глубоко за полночь, чтобы
проснуться почти в полдень. Почти каждый день я седлал коня и выбирался в
леса или мчался по полям. Однажды, вернувшись с прогулки я застал в конюшне
Халека. Он валялся на сене, пытаясь настроить лютню. Расседлать коня он мне
не помог - вообще среди слуг он занимал особое положение и брался только за
те дела, которые его интересовали. Он был неплохим музыкантом, сильным
бойцом. Говорили, будто он маг и бывший кондотьер, за голову которого вроде
где-то была объявлена награда. Щипая струны он проговорил:
- Кстати, Дже, ваш отец просил, чтобы вы привели себя в надлежащий вид.
Сегодня будут гости...
- Какие гости? Халек промолчал, терзая инструмент. Когда я решил, что
мой вопрос проигнорирован, он издал особенно мерзкий звук и бросил:
- Генерал Гра ... Забыл дальше... С дочерью. Затем повернулся к стене,
всем своим видом, показывая, что я ему неинтересен. Генерал прибыл в
полдень. Из окна своей комнаты, я видел как из остановившийся кареты вышел
высокий, чем-то похожий на волка военный. В левой руке он держал огромную
папку, в каких обычно перевозили карты. Другую руку он подал в карету.
Помогая выбраться из кареты своей спутнице. Мой отец сбежал по леснице
навстречу гостям. И тут я увидел ее. Еще не рассмотрев ее как следует, я
понял, что пропал. Если бы в тот момент меня спросили, не влюбился ли я, я
бы ответил отрицательно, согласившись про себя. Потом я часто вспоминал тот
день, пытаясь понять, что со мной происходило. Да нет, вряд ли то было
любовью - тогда я не умел ненавидеть, а значит и любить. Но что-то было...
Дальше был обед. Нас посадили вместе, но я старался даже не смотреть на нее.
За столом мы обменялись только несколькими фразами. Когда подали десерт, я
бросил слуге:
- Торт мне не класть.
- Почему? - удивилась она
- Не люблю сладкого, ответил я.
- Говорят, что сладкое любят добрые, стало быть ты - злой.
- Да, - согласился я, - я - злой Обед подходил к завершению, когда отец
сказал мне:
- Дже, сынок, будь так добр, развлеки нашу гостью. У нас с генералом
дела безотлагательного свойства... Они ушли в кабинет отца, прихватив папку
с картами и плотно закрыв за собой дверь. Потом я часто задумывался, что
было в той папке, но потом решил, что это не так уж и важно. Планы наших
отцов не сбылись, и быть посему... Сперва мы гуляли по дому. Я показал ей
библиотеку, потом картины, которые собирала моя мать... В зале висела
коллекция отцовского оружия Им никогда не дрались - оно было скорей
украшением. Я вынул из ножен бастард - полутороручный меч. Он был довольно
тяжел, но я попытался закрутить мельницу одной рукой - иногда у меня так
получалось, хотя потом ныла спина и болела рука. Но я сделал только один
оборот - щеки рукояти были плохо притянуты и под крестовину затянуло кожу с
пальца. Меч пришлось опустить - было довольно больно. С пальца на ковер