"Андрей Михайлович Марченко. Люди, дружившие со смертью " - читать интересную книгу автора

в этом не было. Изначально из нас собирались ковать белую кость армии -
офицерство. Но, вероятно это была такая традиция - одинаково обрить всех,
выдать форму хоть и разных размеров, но одинаковую в пошиве, определить на
похожие места в одинаковых казармах, выдать оружие ужасное в своей
заурядности. Будто нам хотели сказать - нам плевать, какими по счету вы были
в начальной школе, нам все равно кто ваши родители. Отныне и вовек вы должны
все доказывать сами - право на расстегнутую верхнюю пуговицу, на рукава,
закатанные выше локтя, на хорошую саблю, на пару лишних нашивок. В следующий
раз нас обрили уже с помощью какой-то адской машинки, которая не столько
брила, сколько выдергивала волосы. После нее нам осталась не лысина, а
короткий ежик. В кампаниях мы мало обращали на прическу - просто отрезали
начинающую мешать пядь волос, или же стригли друг друга сами. Оттого наши
головы оставались подстрижены почти одинаково - будто шляпки опят. Но со
временем положение начало обязывать. И, однажды, Таден привел меня в
цирюльню, что стояла напротив магистратуры Тебро. В день, когда я встретил
Реннера, я тоже решил сходить туда. Ей владел седенький старичок. Стриг он
хорошо, но и драл соответственно. Оттого у него никогда не было очереди, что
мне нравилось еще больше. Ждать я не любил, а деньги что? Были деньги,
сплыли деньги... Когда дверь закрылась за мной, он тут же появился из другой
комнаты.
- Подстричься можно? - спросил я вместо приветствия.
- Отчего же нельзя? Раздевайтесь, садитесь. Я сбросил на вешалку
куртку, потом подумал немного и отстегнул саблю. Когда я сел в кресло, он
накинул на меня покрывало. Подтянул его мне на шее, затянул ремни на талии и
я оказался будто спеленатый. Чисто инстинктивно мышцы напряглись, чтоб
освободится.
- Расслабьтесь, молодой человек... Вы слишком напряжены. Я ведь так и
порезать вас могу... Как будем стричься? В прическах я не разбирался
совершенно, поэтому решил смухлевать:
- На ваш вкус. Челку сильно не подрезайте, а так покороче... Я смотрел
в зеркало, как порхают ножницы над моей головой, и краем глаза следил в
отраженье, что твориться за моей спиной. Когда он закончил стрижку, он
спросил:
- Бриться? Я кивнул. Старик достал помазок, сбил пену, намазал шею и
подбородок.
- Усы тоже сбривайте... - добавил я. Он кивнул и добавил еще немного
пены мне на лицо. И тут холодная сталь прикоснулась к моему горлу. Я
перестал дышать - а вдруг старик куплен кем-то и я сейчас умру. Но лезвие
скользнуло к подбородку, снимая полосу пены. Он работал быстро и уверенно -
не только не взрезал мне глотку, но даже не оцарапал меня. Постепенно в
зеркале проявилось лицо, которое мне было знакомо, но которое я давно не
видел.
- Минутку, юноша, - подтвердил мою метаморфозу цирюльник: я за
полотенцами... Он пропал в соседней комнате. Почти сразу звякнул колокольчик
над входной дверью. Я посмотрел в зеркало - в цирюльню входил Реннер.
- Знаешь, - сказал он, реши я тебя убить, лучше момента я не придумал
бы.
- Ты не поверишь, но я только что об этом думал... Вернулся цирюльник.
Он улыбнулся Ади - толи не узнал, то ли сделал вид, что не узнал:
- Вам тоже подстричься?