"Алексей Мартынов. Тихие шаги в темноте " - читать интересную книгу автора

И всё. Он летит дальше, оставляя их вдвоём, без его присутствия. На
теле возникают синяки и ссадины, набитое место на затылке ноет, как бы там
крови не было; ведь, если кровь, то заражение, мало ли кто тут ползает.
- Открой глаза! Ты слышал, что тебе сказали!
Слышал ли он меня, когда я был там. Вряд ли. Эти подонки, эти
падальщики мало кого слышат, если он не из их числа, даже когда падаешь на
колени, даже когда орёшь прямо в ухо, когда молишь их. Но они глухи и слепы,
они как пауки сидят на своих паутинах и улавливают шевеление каждой ниточки,
каждую мелкую мимолётную дрожь. Она для них как воздух, ареал их природного
обитания, как животные, дикие. Они говорят, что они - люди. Что они
отличаются от животных, что они преданы тебе до конца, а потом бросают тебя.
Хрясь! И снова удар, прям из-под низа, откуда не ждал. Как по маслу
боль расползается из маленького эпицентра по всему телу, становится жарко,
не хочется двигаться. А надо, и так будет всегда - всегда будет надо, просто
надо, если хочешь выжить, если хочешь дожить то, что тебе положено, да не
умереть раньше сроку. И почва уползает из-под ног, те зыбучие пески, которые
минуту назад были твёрдым асфальтом. И нельзя будет ничего сказать, ибо
снова тебя не услышат, ибо снова не захотят слушать, уйдя в свои сети,
насмехаясь над тем, кто говорит.
- А-а-а-а-а!!! Спа-а-а-асите-э-э-э!!!
Плюх, щёлк. Застёжки на руках и ногах, а кресло удобное, тут даже
поспать можно.
- Ну-с, продолжим. Вы вообще как, уколов не боитесь?
- Боюсь... доктор... ещё с детства.
- А, ну так это ничего, сейчас вот кольнём вот так вот.
- Ай!
- Не больно, не больно. Вот уже и всё. Осталось только подождать
немного, и снова поколем, но вы уже не почувствуете. Не закрывайте рот.
Прошло 15 секунд как во сне. Видимость заволокло белой пеленой, но
мышление всё ещё было чётким и местами острым. Доктор снял с блестящего
подноса длинный шприц с тонкой иглой и быстро ввёл ему в десну, после чего
стал медленно вращать по часовой стрелке. Таким образом, было произведено
несколько уколов во всю полость рта; доктор удовлетворённо достал
опустошённый шприц и шваркнул его об поднос. За окном проскрежетал гудком
паровоз.
Шли минуты, длинная стрелка на настенных часах ползла как гусеница
махаона. Снаружи потянуло дымом, жгли пластмассу и ещё что-то вонючее с
чёрным копотным дымом.
- Что-нибудь чувствуете, больной?
Он хотел ответить, он давно хотел сплюнуть - во рту было тепло и влажно
от слюны, но он не мог без разрешения доктора. Горло не слушалось, тепло
быстро переходило в жжение, он более не понимал - двигаются ли мышцы у него
в горле. Вкусовые рецепторы тоже отказывались работать, весь рот был как
после множества укусов пчёл, язык не ворочался.
- Очень хорошо. Значит, можно и приступать к делу. Вы знаете, я ведь
очень хороший дантист. Да. Мне даже чуть диплом не дали, но я сам
отказался - послал их институт к чёртовой бабушке подальше и ушёл
практиковать на людях. А знаете, почему? Да потому, что люблю я свободу, а
так бы меня этот диплом сковывал, на что-то настраивал и обязывал. А так я
свободен и могу работать без напряга.