"Алексей Мартынов. Песнь Легиона " - читать интересную книгу автора

машины, как она шла прямо на него.
Удар!
Ему не было больно, не было страшно. Перед глазами плыла радуга, играла
приятная музыка. Ему стало вдруг тепло, как в кровати. Сквозь радугу он
снова увидел приближавшуюся дверь. Номер сорок девять.
Второй труп лишился своего пистолета, а также всех пуль к нему.
Прошла ещё одна долгая пара минут в тишине, если не считать звуков
дождя. Кровь из разбитой шеи первого милиционера вытекала широким потоком по
чёрному асфальту, проходила по рытвинам и уходила в водосток. Капли дождя её
почти не трогали, лишь изредка возмущая поток.
Приехала машина пожарников. Двое из них уже вышли из машины и стали
готовиться тушить пожар, как вдруг стоящая рядом машина милиции вдруг зажгла
фары и сирену. С диким визгом она рванула с места и врезалась в пожарную
машину. Номер пятьдесят.
Из машины выскочили остававшиеся там ранее пожарники, всего две штуки,
и подбежали к месту аварии. Глухой удар, после чего один пожарник упал,
прошибая головой боковое стекло пустой машины. Номер пятьдесят один.
Медленно как в дешёвых фильмах повернулся второй, удар пришёлся ему по
макушке. Номер пятьдесят два.
"В этом деле важна не столько сила рук, сколько размах. Нужно
замахнуться над головой, держа обеими руками трубу, выгнувшись чуть-чуть
назад. Затем следует резко сделать рубящее движение, помогая рукам все
телом. Для этого нужно немного согнуть ноги, как бы немного приседая, а
заодно и чуть согнуть спину."
Легион подошёл к последнему, лежащему под машиной, еле живому
пожарнику. Тот учащённо дышал ртом. Вода заливала ему рот, он сплёвывал.
Медленно, смакуя наслаждение, Легион начал резать ему горло у самого
подбородка. Пожарник кричал поначалу, его крик был недолгим. Очень быстро он
лишился голоса, издавая громкий хрип, выплёскивая кровь порциями из
появившейся раны. Он затих. Номер пятьдесят три.
Его глаза не закрылись после смерти. Он смотрел куда-то вверх, без
фокусировки, без жизни и задора. Он просто смотрел и всё. Легион вглядывался
ему в глаза, стараясь рассмотреть что-либо, но там ничего не было. Пустота.
А, нет, было что-то. Это что-то сильно напоминало страх, хотя он и уходил с
каждой секундой.
Голова трупа взлетела высоко, на уровень третьего этажа, ударилась
щекой в стекло и отскочила в сторону. При ударе о плоский асфальт, она
раскололась как яичная скорлупа, из неё вывалился мозг.
Он вернулся к двум аккуратным трупам милиционеров на обочине и, срезав
одному из них пуговицы на рубашке, распахнул её. Фу! Волосатая мужская
грудь. Собственно, это уже не важно, даже скорее волосатая грудь трупа, так
правильнее. Повинуясь мгновенному приступу музы, он вырезал ему на груди
большой круг, украсив его несколькими иероглифами.
"Я люблю свой ножик. Это Kershaw 1550 с простым лезвием. Я купил его
полгода назад. А перед этим советовался с навязанным мне гуру по ножам.
Смешной паренёк, пытался доказать мне мою безграмотность в этом вопросе,
заявляя, что для охоты на людей нужен нож не дешевле 200 баксов. Советовал
керамбиты с камилусом... Сегодня он умрёт. Мне хочется увидеть его глаза,
когда он будет умирать от ножа для чистки картофеля... Он говорил, что
всегда носит нож с собой. Говорил, что керамбитами удобно резать сухожилия.