"Алексей Мартынов. Близкое поселение " - читать интересную книгу автора

я плачу налоги, в которые входит уборка территории. И меня не ипёт. А тем,
кому что-то не нравиться, и которые любят всем указывать, я по-дружески
заявляю: свистните в куй, товарищи!

The Art

В эту самую минуту зал как по команде встал и начал рукоплескать. Среди
них были люди всех возрастов и поколений - от нескольких грудных младенцев,
беспокойно сидящих на руках у своих мамаш, проходя через подростков и
бизнесменов, заканчивая пенсионерами и ветеранами войны. И все они были
восхищены и восторженны, все они аплодировали стоя. Ещё бы, после стольких
лет молчания, после долгих и в большинстве своём безуспешных поисков себя,
после бог знает, что случилось, после всего этого он вернулся, и вернулся с
триумфом. Воистину, то, что он сделал, было одним из лучших, если не сказать
больше - лучшим из всего, когда-либо сделанного не только им, но всеми.
Прошло много времени с тех пор, когда он неожиданно пропал со сцены,
просто ушёл в подполье, никому об этом заранее не сказав. Он перестал
появляться в обществе и ходить на тусовки, перестал общаться с прессой, да и
вообще стал мало заметен в толпе людей, почти с ней слившись. Совершенно
неожиданно для своих поклонников и для всех остальных в целом он из звезды,
почти человека-легенды мутировал в обывателя, ничем не отличимого от народа,
безликого народа. В обществе о нём поползли недобрые слухи, пробудились и
набрались сил завистники, которые не имели почвы для сплетен в своё время,
но теперь им представилась такая возможность. Кто-то говорил, что у него
проблемы с властями, другие сообщали, что он в творческом поиске, а третьи
были уверены, что он умер. Однако домыслы так и оставались домыслами - никто
не мог предъявить убедительных доказательств своей теории. Его стали
забывать; даже те, кто был верен ему, кто готов был отдать жизнь за него,
стали отпадать. А потом как гром посреди летнего дня: "Он вернулся с новыми
силами и новыми идеями" - гласили газетные заголовки.
И вот он стоял перед несколькотысячной аудиторией, мгновенно из низов
взлетев до вершин. На нём был строгий, как положено на таких приёмах,
костюм, сшитый на заказ в одном из лучших ателье. В правой руке он держал
подаренную несколько секунд назад золочёную статуэтку, поднимая её над
головой. Левой рукой он раздавал всем присутствующим воздушные поцелуи.
Сверху сыпались мелкие блёстки, специально заготовленные для этого случая,
обсыпая его и тех, кто был близко к сцене, лёгким сверкающим дождём. Он
улыбался, пытался прокричать сквозь шум оваций слова благодарности, но у
него ничего не получалось. Глаза его покрывали элегантные тёмные очки в
тонкой металлической оправе, из-под которых он оглядывал разношёрстную
публику тяжёлым, пронизывающим взглядом.
Прошло полчаса после того, как торжественная часть приёма окончилась.
Немного усталый, но довольный как бобёр, он направился окольными путями в
небольшое подсобное помещение, тайно выделенное ему дирекцией театра пару
лет назад. Здесь, не опасаясь быть потревоженным кем-нибудь, он мог спокойно
думать, творить, отдыхать. И никто ему не мог помешать, ибо никто не знал.
Иногда он целыми сутками не выходил оттуда, в стене за ещё одной дверкой был
вмонтирован туалет, раковина, и небольшая электро-плитка для быстрого
приготовления обедов на скорую руку, и ему никто не мешал. Директор был его
хорошим другом, посему хранил этот секрет как зеницу ока, не давая даже