"Ночь Пса" - читать интересную книгу автора (Иванов Борис)

ЧАСТЬ 3 ВРЕМЯ РАССВЕТА

ГЛАВА 9. НОРЫ И ЧУДИЩА

Теперь господин секретарь поднял на присутствующих слегка запавшие за последние сутки-двое глаза и кивнул майору Свирскому, с которым, видно, предстоящий номер программы был оговорен ранее.

Тот ответил понимающим взглядом и с нетерпением забарабанил пальцами по разложенным на столе распечаткам.

– Довожу до вашего сведения, – господин секретарь перевел взгляд на сидящего справа беспокойного типа в штатском, – что на нашу встречу приглашен э-э... виновник присутствия господина Толле на нашей планете... Руководитель Второго Сектора Академии Специсследований, доктор Николай Федин, к вашим услугам... По ходу сообщения, которое нам сейчас сделает господин Свирский, Николай Сергеевич даст пояснения э-э... профессионального характера, которые могут потребоваться...

Господин секретарь придал своему взгляду как можно большую значимость. Доктор Федин как-то суетливо кивнул, представляясь собравшимся, и нервно сплел пальцы. Господин секретарь продолжил:

– Часть вопросов, связанных с визитом Толле на Прерию, был строго засекречен, и до этого момента считалось, что они не нужны для решения задач, поставленных перед Комиссией. Однако, судя по всему, ситуация изменилась... Уровень доступа всех членов Комиссии позволяет ознакомить вас с частью материалов, которые необходимы нам для дальнейшей работы... Кое с какими фактами мне ранее пришлось ознакомить господина Яснова. Не знаю, сделал ли он из этого, гм, выводы... А теперь, прошу вас, господин Свирский...

Майор чуть перекосил – из понимания важности момента – тонкие губы и стал подоходчивее объяснять собравшимся суть дела.

– Я отвечаю за работу оперативного отдела Второго Сектора.

Этот отдел, господа, занят разработкой мер на случай вторжения неземных форм разумной жизни на Прерию и в контролируемые Объединенными Республики области космического пространства.

Задача эта числилась несколько абстрактной. До некоторых пор...

Присутствующий здесь господин Федин может более подробно посвятить вас в историю обнаружения наших э-э... соседей. Того, что в публикациях обычно называют подпространственной цивилизацией... Название чисто условное, но не о том речь. Суть дела в том, что в области пространства, захватывающей, главным образом, систему Чура, но граничащую и с нашим Сектором, проявляет свою активность иная форма разумной жизни...

– Ага... – Роше, до того словно вздремнувший, повернулся к суетливому доктору. – Значит, они действительно существуют, эти пресловутые черви пространства? И Тартар – тоже существует?

Доктор поморщился.

– С тех пор, – стал объяснять он, – как стали применять подпространственные скачки для переноса информации и для космонавигации, мы многое узнали о свойствах того э-э... континуума, который именуют подпространством... Он действительно пронизан своего рода туннелями, которые соединяют разные точки пространства и времени... Их по-разному называют – кротовые норы, червоточины... Со стороны – для нас, обитателей, так сказать, поверхности этого континуума, они представляются быстро перемещающимися подобиями черных дыр.

Иногда они возникают как бы из ничего, иногда – исчезают, сливаются друг с другом. Обнаружить их обычными методами астрономии практически нельзя. Требуется систематическое зондирование подпространства. В иных местах Обитаемого Космоса их, вообще, нет. В секторе Метрополии, к примеру.

А иные области ими изобилует, как Сектор Чура. Или сектор Шарады. Это называют кротовые холмы, или говорят о зонах со структурой червивого яблока. Некоторые из таких червоточин, сливаяясь, образуют даже нечто вроде пещер, пузырей... Такие, изолированные области Вселенной, в которых время и пространство свои, не совпадающие с нашими, образуют как бы подземелье Вселенной. Его окрестили Тартаром. Впрочем, для Тартара как раз наоборот, подземелье – это наша Вселенная. Считалось, что они, эти червоточины и пещеры, имеют, конечно, естественное происхождение и в общем редки, неопасны и практическое значение имеют только для служб космонавигации...

Ким чуть поежился. Какая-то жуть сквозила в речах суетливого дока. Он вдруг ощутил себя пассажиром утлой лодченки, которую мертвая зыбь надвигающегося шторма покачивает над призрачной бездной, в глубине которой происходит еле заметное шевеление таинственных чудищ... И действительно – док перешел к чудищам.

– Однако, – он откашлялся, – в основном, после событий на Харуре, обнаружилась связь возникновения червоточин с м-м... некими формами жизни. Их несколько, этих форм, и есть основания говорить о том, что в Тартаре есть даже разумная жизнь. Но ее существование протекает в условиях энергетических затрат на много порядков, превосходящих наши возможности, в совершенно другом пространстве-времени ... Контакты с его – Тартара – обитателями представляются невозможным...

– И вы это считаете секретом? – поинтересовался человек из военной разведки. – Об этих секретах физики болтают в курилках...

Док из Спецакадемии пожал плечами.

– Может, вы все-же услышите сейчас нечто новое для вас...

– А Предтечи? – поинтересовался любопытный Роше. – Предтечи, тоже оттуда – из Тартара?

Док чуть диковато глянул на комиссара.

– Только не забивайте мне голову еще и проблемой Предтечь!

– досадливо отмахнулся он. – Нам с вами хватит и червей подпространства. Это – совсем другое. Это – Нелюдь...

Роше выразительно крякнул, углубился в созерцание своей носогрейки, и док продолжил без помех:

– Долгое время никак не связывали ту информацию о Нелюди, которая поступала с Чура, с особенностями строения пространства в этом Секторе. Только когда сопоставили массу данных, поняли, что Нелюдь – результат активности обитателей Тартара.

– То есть, все эти призраки, люди-куклы, монстры, странные птицы, заколдованные деревни – все это приходит на Чур оттуда – из Тартара? – попробовал уточнить тип из внутренней разведки.

– Эти вещи пусть вам уточнит Аркадий Иванович, – док кивнул на Свирского и, неприязненно морщась, откинулся в кресле.

– Приходит – не то слово...– объяснил тот.

– Скорее всего их изготовляют на месте. Сами черви пространства – форма жизни, очень отличающаяся от человека и на прямой контакт с нами неспособная. Наблюдавшие червей описывают эффекты, связанные с их появлением: нарушения восприятия времени, причинности, разные нарушения своей психики, только не самих червей. Все сходятся на описании какой-то сгустившейся тьмы, неких пятен небытия...

Одно хорошо: нас они, судя по всему, тоже воспринимают нечетко. И им до нас особенного дела не было до тех пор, пока на Чуре не начались известные вам работы по управлению гравитацией. Именно это мы хотели конфиденциально обсудить с Толле.

– Значит, это они побеспокоили этих червей... И после этого обитатели Тартара перешли в атаку? – с интересом спросил Роше. – Начали агрессию?

– Это уж, – поморщился майор, – скорее мы, люди, точнее, обитатели Чура, начали агрессию против Тартара.

Для этого мира, упрятанного в скрытых измерениях пространства-времени, создание первой искусственной черной дыры было катастрофой. А дальнейшие эксперименты должны нанести этой цивилизации непоправимый ущерб.

Привычная среда жизни червей оказалась под угрозой. И они стали принимать меры. Прежде, когда люди для них были еще безопасны, они их только изучали. Должно быть удивились их приходу на Чур.

Начали создавать свои модели людей, разных объектов цивилизации земного типа – вот вам и призраки и куклы-биороботы. Начались экспериментальные воздействия – вот вам и заколдованные деревни и нашествия монстров... Cейчас они о нас знают много больше, чем мы о них. Но, по всей видимости, до недавних пор в дела наши они целенаправленно не вмешивались...

Майор сосредоточенно уставился на разложенные перед ним листки. Обменялся взглядом с нервно жующим губы доком и продолжил:

– Когда Тартар перешел к активным действиям, то эти знания использовали весьма эффективно. Речь идет о том, что на Прерии и еще в ряде Миров ими была создана настоящая агентурная сеть. На астероидах, брошенных космических станциях найдены так называемые порталы, места выхода червоточин из Тартара и инкубаторы, в которых, по всей видимости, формировались поколения биороботов и других... странных объектов. Некоторое число биороботов было нами захвачено при разного рода инцидентах и изучены. Они – предельно схожи с людьми, но жить и работать среди нас, оставаясь полностью незаметными, все-таки не могут. Слишком отличаются от нас своим э-э, softwаre, да и достаточной информацией о нашей жизни не располагают...

Майор снова поморщился.

– Но они нашли свои методы работы. Достаточно эффективные.

К сожалению, всегда найдутся среди людей такие, что даже с Чертом начнут сотрудничать ради денег. Биороботы нащупали для червей наши криминальные структуры и через них развернули активную деятельность. Никто из вас этого не знает, господа, но примерно в течении десяти лет на Прерии существовала даже мощная корпорация, финансировавшаяся из Тартара. Судя по всему, они пытались где-то здесь, непосредственно на планете, построить портал. Используя наши технологии, наших специалистов и рабочих... Из которых никто не знал о конечной цели проекта. Вы, возможно, помните историю – примерно семилетней давности – с уничтожением агентурной сети Харура на Прерии. Могу вам сказать, что и Харур и его Одноглазый Император к делу отношения практически не имели. Была уничтожена агентурная сеть Тартара. Захвачено много биороботов. Считалось, что их не осталось более... Люди, работавшие на Нелюдь – все за двумя-тремя исключениями, понесли наказание за шпионаж в пользу антифедеральных структур, так и не узнав, на кого работали... Считается, что оглашение информации о деятельности Нелюди на Прерии произведет на общество слишком деморализующий эффект... И главное – не стану скрывать – присутствие на планете агентуры иной цивилизации – слишком веский повод для перехода ее под прямое Федеральное Управление. В тот период...

Господин секретарь жестом приостановил майора.

Ким спросил:

– А портал? Червям его соорудить так и не удалось? —

– Хотел бы я быть в этом уверен, господа, – тяжело вздохнул майор. – Нам не удалось его найти. Несколько похожих объектов были построены, возможно, как отвлекающие... Теперь – о главном. Корабль, которым прибыл на Прерию наш Гость, привез еще и четыре погибших биоробота. Вам это говорит что-нибудь? И еще: вот уже почти сутки наше оборудование выдает положительный результат теста на присутствие на планете действующего портала. Странный по некоторым параметрам результат, но – положительный. Это, кстати, еще и в ответ на ваш вопрос, господин агент...

– Так почему портал не атакован? – удивлся Ваальде.

– Потому, господин полковник, что точная локализация таких объектов не разработана. Портал, если он есть, расположен где-то у нас под носом, на поверхности планеты. И все. Правда, есть еще один научно-технический тест, э-э...

Майор обратил мятущийся взгляд на Руководителя Второго Сектора Спецакадемии. Док Федин засуетился, переложил карманный компьютер из бокового кармана во внутренний, а записную книжку из внутреннего на стол и пояснил:

– Вообще-то, многие считают, что метод детерминационных нарушений – это шарлатанство, но он работает. Возмущения вакуума, вызываемого червями и порталами, вызывают нарушение вероятности. Тогда, в период ликвидации Тартарской сети, мы изготовили уйму детекторов отклонения вероятности туннельного перехода от нормы и снабдили ими всех участников акции... Сейчас они сняты со складов и будут вручены вам и вашим подчиненным, господа.

Господин секретарь кивком поблагодарил майора, своим видом показывая, что все, что могло быть сказано, – уже сказано.

– Николай Сергеевич проинструктирует вас относительно того, как с помощью этих вот, – он поднял над столом плоскую коробочку, – приборов определять присутствие в радиусе около километра порталов и червей. Но не биороботов. Их нам дистанционно определять не удается до сих пор.

Он смолк и тяжело поднял от бумаг взгляд своих глаз-маслин.

Этим утром под ними набрякли аккуратные кожаные кошелечки.

Морщясь, господин серетарь сглотнул слюну, которая, видно, была горше желчи.

– Не далее, чем час назад, господа, состоялся весьма важный разговор. Там, наверху... Нам дано время – до Рассвета.

Взгляд главы комитета безопасности стал суров и бессмыслен, словно он все еще зрил перед собой суровый лик Его Превосходительства Президента Объединенных Республик или, на худой конец, просто самого Дьявола-Сатаны.

– Это еще не все. При разговоре присутствовали господа Ларсен и Хачикян...

То, что Посол Ларсен представляет на Прерии Федеральный Директорат, было хорошо известно всем в этом кабинете. И то, что Артур Хачикян возглавляет здешнее отделение Информационного Агентства Колонии Святой Анны – тоже.

Вот так: от Метрополии – Полномочный Посол, а от Колонии – только шеф Связьинформа... – подумал Ким. – Вот так...

– Федеральный Посол сделал заявление, – морщась, продолжил господин секретарь. – Если в указанный срок проблема Гостя и связанной с ним активности цивилизации неземного типа на планете не получат разрешения, то на Прерии предложено ввести режим особого положения. Это условие Президент принял. Для нас это означает: с восходом – прочесывание города и окрестностей силами армии, блокирование дорог, пропускной режим. Главное: по статусу такого режима в систему будет введен контингент Объединенного Космофлота, с которым нам предлагается взаимодействовать...

Собравшиеся обрели еще более кислый вид, чем имели до этого.

– Директор же филиала АБК зачитал заявление правительства Колонии... – секретарь криво улыбнулся. – Думаю, вы, господа, догадываетесь о его содержании... Колония считает, что система имеет особый статус, основанный на ряде соглашений, подписанных Директоратом Федерации. Колония возражает против применения сил Космофлота в ее пределах и примет меры противодействия такому развитию событий... Теперь вам понятна, господа, важность нашей задачи? И, надеюсь, ясно, что начнется после того, как взойдет наше благословенное светило, если мы с задачей не справимся?

В тишине стало слышно, как Роше барабанит пальцами по столу.

Кажется, мне был обещан прекрасный рассвет... – подумал Ким. – И кажется, мне будет не до его красот...

Как Харр и ожидал, толку от деятельности Рваного Уха на пару с Крашеным было меньше, чем шуму. В той странной норе, из которой Крашеный принес запах Подопечого, все трое чуть не влипли. В тот момент, когда Харр нашел-таки способ проникнуть в этот темный подвал, н был пуст. Но почти сразу, Пес понял, что Подопечный не только был здесь, но и оставил ЗНАК.

Проклятая электропроводка в подземелье была древняя, все переключатели – механические и отчаянно бьющие током, и справиться с ними Харр не сумел. Читать знак пришлось в тусклой полутьме, в лучах света ночного неба, сочащегося через забранные стеклоблоками щели под самым потолком. Делу крупно мешали любопытствующий Рваное Ухо и Крашеный, подобострастно вертевшийся под ногами, замаливая какой-то свой грех перед Подопечным.

Его бестолковые компаньоны слишком поздно почуяли опасность и убираться пришлось в бешенном темпе, через узкий – наверное вентилляционный – лаз, обдирая бока и бесцеремонно проталкивая и давя друг друга. Целая орава людей лезла в это время в подвал через ведущий с глухого двора грузовой спуск, а другая топталась на мокрой после ночного дождя улице. Было просто чудом – в основном, чудом человеческой бестолковости, что визги Рваного Уха и подвывания Крашеного не выдали их. Харр, конечно, надавил на возможных преследователей неслышным воем, который хорошо рассеивает внимание, но трудно делать такие штуки с уймой агрессивно настроенных психов.

Знак, оставленный Подопечным, был первой долгожданной весточкой, полученной от него. Теперь, наконец, Харр знал, что Тор жив и – хотя бы приблизительно – где искать его дальше. Еще он хорошо знал теперь, как пахнут те двое, которые увели Тора. И еще – теперь он более или менее представлял себе этот город и начал понемногу представлять этот Мир.

Но Подопечный чудил – Боже, как он чудил! Указал, что его увозят вниз по реке, предупредил своего Пса, что и его – Харра – будут искать много разных людей, но ничего не сделал, чтобы избавиться от тех, кто увел его, освободиться...

Это могло означать только одно – Тор Толле и так считал себя свободным.

Он всегда оставался свободным – или, по крайней мере, всегда считал себя таким – вcегда и везде! Харр знал это, помнил еще со времен, когда сопровождал его совсем зеленым мальчишкой в Непременном Странствии. Даже в руках суровых мюридов, владетеля Горелых Городов, даже в круге Сумеречных Стай седых лесов Осенних Долин... Но как давно это было! Уже много лет Тор шел совсем другими путями: дорогой Оружейника, дорогой наук. Совсем другими были кручи и перевалы на этих дорогах.

Непонятные Харру, лишь ощутимые для него. И совсем другие опасности подстерегали на них.

И другая несвобода. И все-таки Тор не изменился с тех пор, когда только Харр и Меч сопровождали его в пути по плохим местам. Он всегда был уверен, что сам выбирает свой путь.

Неважно – ведет его по этому пути кто-нибудь или нет...

У реки Харр получил от Тора вторую весть. Только вторую за время странствий по этому чужому городу. И после этого уже уверенно вел его – вниз по течению, далеко, к окраинам города.

Временами он даже почти видел Подопечного – тень лодки скользила в тени заросших запущенным кустарником берегов совсем незаметно для человеческого глаза, но то – для человеческого...

Харр выслушал несколько трелей ультразвукового свистка, с меланхолической переодичностью доносившихся с водной глади, и ответил Подопечному суровым, на низких частотах выговором. Тор, видно, остался при своем мнении. А потом Харр стал снова терять Подопечного в этом загромоздившем течение реки лабиринте, в этой нелепой, пропитанной тленом пойме, полной корявых, изъеденных ржавой гнилью железобетонных островов. Сигналы здесь глохли, коверкались причудливым эхом. Тень лодки, прижатая к тусклому отражению неба в маслянистой, медленной воде, ломалась, таяла, ныряла в пропахшие плесневеющим цементом протоки. Это было так похоже на окраины Горелых Городов – там, на родном Чуре. Но Харр уже понял, что здесь где-то, в этом лабиринте, Подопечный может остаться надолго, что он не боится своего спутника. Наоборот...

И еще он понял – именно здесь где-то, в этой путанице ржавой воды, перекошенных железных створов и пустынных громад доков, прячется зло... И что Тор Толле – тоже это понимает...

Когда след Подопечного истаял, растворился во тьме, Харр снова стал лышать зов…

Клавдия Шпак раннему визиту комиссара полиции удивлена не была ничуть. Комиссару были предложены объемистая чашка чаю и возможность пригреть на коленях щенка дога, оправившегося от хвори. Выдержав приличествующую паузу, Роше предпринял-таки попытку взять быка за рога. Он настойчиво поинтересовался, какой метод уважаемый специалист по четвероногим считает наиболее подходящим для поисков Пса Харра и, главным образом, его хозяина. В ответ на это плотно сбитая доктор ветеринарии только махнула рукой.

– Вся Прерия уже знает, что мафия, полиция, контрразведка и Лео Косневски днем с огнем ищут сбежавшую псину. Если вы думаете, комиссар, что первым пожаловали ко мне за консультацией, так ошибаетесь. Первым – вчера еще – пожаловал старый приятель народа Чура – Пер Густавссон. Я прямо обмерла. Мы с ним часто встречались, пока его бес не попутал торговать государственными секретами... Но он, однако, показал мне бумагу, где велено всем и вся ему оказывать всяческое содействие и так далее, и тому подобное... Но уж Перу я никакого содействия оказать не могу, хоть на месте тресну. Это он – не я – десять лет жил и работал в тех местах, и с тех пор нового о них совсем немного прибавилось. А попозже чуть – на всех парусах сюда примчал господин Косневски. И все хотят знать каким свистом и каким притопом зазывать и подманивать Чурских Псов. Будто я – кудесница или что-то такое... И будто я так вот запросто должна делиться секретами с первым встречным. Я их слишком мало – секретов этих – знаю... Я всего только приучила к нашей жизни одного-единственного Пса. Пса немного смешно – Гррохом звали, а его Подопечную – никогда не говорите хозяина – запомнили? – ее звали Эванджелистой. Джеллой. Они мне пишут изредка. Приглашают. Вот найду спонсора и на старости лет двину...

– И все-таки о Псах... – кашлянул Роше...

Доктор ветеренарии снова махнула рукой.

– Да, боюсь, что заболтаю вас пустыми разговорами. О Чуре можно говорить бесконечно, – она с сожалением посмотрела на дно своей чашки. – Но вас интересуют именно Псы... Хотя, там это все увязано... Прежде всего, сами люди там другие. Преобладает, так называемый, ювенильный тип. Только не считайте их дегенератами какими-то. Они во многих вещах нам, грешным, сто очков вперед дадут. А Псы... Их генофонд тоже измененилcя. Продолжительность жизни выросла, сильно возрос набор способностей, интеллект... Они порядком умнее своих земных предков – Псы Чура. Необыкновенно хитры. Могут маскироваться на местности и вписаться в любую среду. Даже паранормалика у них развита. Но приписывать им разум – разум в нашем, человеческом, понимании – наивно. Дальше навыков счета у них дело не идет. И вообще, не их собачье дело – возиться с техническими деталями. Они уверенны, что Подопечные сообразят КАК. Может, даже, сообразят ЧТО. Но вот священное ЗАЧЕМ – это их, Псов, монополия. Мне это, кстати, кажется довольно логичным. Прикиньте сами: то, что мы привыкли считать высшим пределом эволюции материи – разум, человеческий интеллект – какую функцию он играет объективно? Разве это интеллект ставит перед человечеством его цели?

Доктор явно села на своего любимого конька. Чего-чего, а склонности к философским обобщениям в этой бойкой толстушке Роше не ожидал. Он изобразил предельную степень внимания. Этому примеру последовал и увечный щенок на его коленях.

– Вы напрасно беспокоитесь за меня... – голос Энни в микродинамике был почти безмятежен, лишь чуть тронут тревогой. Именно это чуть очень не понравилось Киму.

– Я сижу в вашей берлоге тихо, как мышь, и не думаю шалить, – продолжила Энни чуть обиженно. – А вот если вы, господин агент, не пошутили насчет пекинской лапши, то сейчас, я думаю, – самое время привести вашу угрозу в исполнение... У вас здесь холодильник – пустой, и линия доставки не фурычит. Но я не поэтому звоню вам. Здесь... Ну, в общем, по-моему, одному из ваших людей угрожает опасность...

Прекрасно... – Ким откинулся на спинку отменно неудобного кресла и тяжело вздохнул: отрезанный от окружающего мира, запертый в охраняемой конспиративной квартире, фигурант по делу о похищении Гостя знает, оказывается, нечто, чего не знает никто из оснащенного всеми современными средствами связи и обнаружения воинства, брошенного на поиски Торвальда Толле... Прекрасно!

– Кого вы имеете ввиду, Энни? – он тут же обругал себя за фамильярность, но она сошла ему с рук.

– Я тут поговорила с одним моим знакомым, который кое-что смыслит относительно Чура и всего с ним связанного...

Час от часу не легче!... – с тихим восторгом подумал Ким. – Интересно, брифинги и вечеринки с раздачей автографов у нас на спецквартире еще не проводятся? Надо было без церемоний забрать у нее блок связи...

– Вы, возможно, знаете такого, – продолжала Энни, – Карла Васина? Его еще называют иногда Фотографом...

Киму это прозвище кое-что говорило. Но мало.

– Не имею чести знать такого лично...

– Он предупредил меня... Сугубо конфиденциально... К нему наведовались люди от мафии. Человек Магира – нам с вами доводилось говорить о таком... – Энни иронически глянула на Кима с экранчика блока связи. – Этот тип предупредил Фотографа, что по городу слоняется некий Густавссон – у них с Фотографом раньше были какие-то общие дела – и что этот Густавссон ходит на поводке у легавых – это, я думаю, он о вас... Так вот, Фотографа предупредили – очень недвусмысленно – чтобы при встрече с этим господином он заткнул свой язык в задницу и был осторожен – очень и очень... И главное – чтобы немедленно дал знать, как только Густавссон появится на горизонте... А когда тот тип из мафии отвалил, то Фотограф у себя дома и в оффисе выловил пару жучков. И думает, что этим добром он теперь обеспечен надолго... Жучки он трогать не стал и честно просил предупредить кого надо, что если этот самый Густавссон его потревожит, то ему – Фотографу – просьбу Магира волей-неволей, а придется уважить. Такие вот дела, агент... Мне кажется, что этому шведу во всей этой истории может выпасть совсем неважный расклад... Люди от Магира ведь явно не к одному только Фотографу заходили по этому делу... И ищут они этого вашего типа вовсе не для того, чтобы вручить ему букет цветов.

– Послушайте, Энни... – Ким придал своему голосу как можно большую суровость. – Ведь мы договорились в вами, что вы выходите на связь только по этому каналу, только со мной и только в случае экстренной необходимости...

– По вашему, сейчас такой необходимости не было? – парировала его укор Энни.

– Может быть и была, – не дал сбить себя с толку Агент на Контракте. – Но как прикажете быть с тем, что вы засветились с вашим Фотографом?

– Он такой же мой, как и ваш! – возмутилась Энни.

– Я, разумеется, говорила с ним не по его каналу. Точнее – он со мной... Воспользовался городским автоматом и себя не называл... У нас с ним – старая договоренность... И он знает, что я работаю по Гостю и по Чуру...

– Вам не звонил никто больше? – задал Ким чисто риторический вопрос. – И вы сами никому не звонили?

Ответом ему было недвусмысленное молчание.

– Вот что... – Ким потер лоб и выразительно посмотрел на Роше. – Я сейчас подъеду к вам. Раз уж линия доставки сплоховала... Заодно и проверим, нет ли еще каких проколов... Ждите и запомните: открывать можно только мне и – никому другому.

– Не забудьте про лапшу... – сурово напомнила Энни.

Фольксваген они оставили в путанице сбегающих к реке полуосвещенных и утопающих в зарослях черемухи переулков. Потом Адельберто потерял без малого пол-часа, сбившись с пути, который, будучи найден вновь, привел-таки их к незаметному причалу, хорошо замаскированному от окружающего мира густым кустарником. Из кустарника этого, Мепистоппель, чертыхаясь придушенным шепотом и сетуя на бестолковость помогавшего ему Тора вытащил довольно утлого вида плоскодонку и чуть не утопив сей шедевр судостроения, погрузился в нее. Тор совершенно бесшумно – не плеснув даже водой – оказался рядом с ним. Дружно оттолкнувшись от берега веслами и обмениваясь в пол-голоса короткими замечаниями, они вывели лодченку в струю незаметного в толще темных вод, но уверенного и сильного течения.

Тут Адельберто самолично укрепил весла в заранее прекрасно смазанных уключинах – путь своего последнего отступления он обустроил и поддерживал в полной готовности – и принялся подгребать, удерживая посудину в тени высокого берега. Гость темной птицей сгруппировался на корме.

Убедившись, что лодчонка, словно привычный ишачок, ни шатко ни валко следует надлежащим курсом, Мепистоппель отвлекся и вытащил из под своей лавки, укрепленный там скотчем пакет, тихо ругаясь разорвал пластик и вытащил на свет Божий небольшой радиотелефон. Сгобившись над плохо различимой во тьме мини-клавиатурой наощупь набрал номер кодированного канала и стал нетерпеливо дожидаться ответа.

Довольно долго ему пришлось выслушивать заунывное попискивание сигнала вызова. Он уже начал скрежетать зубами, когда оно прервалось. С того конца линии последовал, наконец, шелчок поднятой трубки и измененный шифрацией голос произнес условленный вопрос.

Это ты, Робин?

– Да. Тебя никто не беспокоил за это время, Роб?

Пауза. Адельберто уже стало казаться, что слишком затянувшаяся пауза. Потом – короткое Нет.

– Мой почтовый ящик кто-то открывал... – Мепистоппель прислушался к тишине на том конце линии. – Модет быть – случайно. Письмо сгорело. Ты уверен, что тебя никто не беспокоил?

Снова короткое «Нет» – теперь уже без паузы. Слегка раздраженно.

– К тебе зайдет Седой. Дашь ему координаты норы. Той, которая движется... Ты понял меня?

– Понял. Я дам Седому координаты движущейся норы.

– Все. Конец связи.

Адельберто придавил клавишу отбоя, помассировал болезненно набрякшие веки, вытащил из радиотелефона батарейки и выкинул из за борт. Потом, подумав немного, завернул в остатки пакета саму машинку и отправил ее вслед за ними.

– Ну в самом деле? – возмутилась доктор Шпак бестолковости рода людского – Разве это разум диктует нам выбор тех пределов, к которым мы устремляем всю громаду человеческой цивилизации в ее сокрушительном и безжалостном движении? Разум не решает, биться за выживание Человека или нет. Быть иль не быть? – это не вопрос вовсе. На него не предусмотрен ответ. Нам просто приказано быть!. И точка. Нам просто предписано распространять пределы своего рода до крайних пределов мироздания. Не разумом. Природой! И с этой точки зрения Человек не отличается от любого другого животного. Разве что – в худшую сторону. Потому что задумывается над тем, над чем задумываться не должно. Быть иль не быть? – подумаешь! Это же просто глюки нашего разума. Природа не затем нас им снабдила, чтобы он обсуждал исполняться ли ее велениям или нет. А для того, чтобы исполнять их наилучшим образом!

И ничего удивительного в том нет, что изощренное в борьбе за выживание инстинктивное сознание, дух Стаи оказался куда более надежен. И Стая сама стала духом этой цивилизации.

Именно духом: Псы не диктовали людям свою волю. Нет, они просто жили одной с ними Стаей, делили все их беды и удачи составляли неотъемлемую часть среды, в которой любой из колонистов Чура пребывал от рождения до смерти. Псы присматривали за малышами и участвовали в их воспитании. Пес был другом и помощником колониста в период его возмужания и становления. Его неразлучным спутником и помощником до конца жизни. Нет, Псы не могли учить людей. Но могли заставить их учиться. Не могли решить задач, встающих перед Стаей, но могли поставить эти задачи перед людьми. И уж потом, во вторую очередь, людям было позволено поиграть в любимые игрушки: в электросхемы и в математические уравнения, в химические формулы... Главное, Стая могла быть уверена: люди, если не дать им отвлекаться, заставить их кормить и поить друг друга, если позаботиться, чтобы не пропали их дети, сладят со всем остальным. Вылечат больных, накормят голодных, защитят, согреют Стаю. Надо только присмотреть за ними...

И они справились. К тому времени, когда корабли уже недужной Империи вышли к системе Чур, та была уже вновь обитаема и могла защитить себя. Правда, лучшей ее защитой была почти полная непригодность к заселению землянами. Тот волшебный, сказочный мир девственных лесов, чистых рек, зеленых пастбищ и богатых уловом морских недр исчез навсегда – в том обозримом будущем, которым оперируют в своих расчетах реальные политики. Так что если и была у Империи хоть какая-то нужда присоединять Чур к себе, то нужда чисто идеологическая. Решено было не тратить силы на вооруженную акцию. Проблему решили самым экономным способом: Чур простонапросто засекретили. Это понятно: ситуация, сложившаяся на Чуре, была предельно оскорбительна для рода людского. Бросала вызов основам, на которых зиждилась земная цивилизация. По крайней мере, в представлении правителей Империи. Была чудовищной карикатурой на светлые идеалы... О таком следовало забыть – забыть навсегда!

А потом пришла Эпоха Изоляции и надолго отсекла Землю от Чура. Империи не стало, и ничто ее не заменило. Колониям было предоставлено выживать в одиночку. И снова Чур жил своей жизнью. И эту возможность он использовал до конца: Третья волна земной экспансии, уже мирная и прагматичная, в общем-то, волна застала этот мир на подъеме. Вокруг планеты вращались новые населенные станции, на самом Чуре активно реализовалась программа реанимации биосферы и процветали новейшие технологии. Причем такие, которые не имели аналогов в Метрополии. Впрочем, вы сами это знаете: Тора пригласили на Прерию не для того, чтобы угостить здешним кумысом.

– Да, согласился Роше, – не для того... – А теперь – ваш прогноз, доктор: Гость и его Пес – где они?

– Еще раз должна признаться – не могу угадать где именно. Но, скорее всего, они уже вместе.

Тихой свирелью залился блок связи комиссара.

Выслушав Кима, он помрачнел и буркнул в трубку:

– Заверните за мной, одному туда вам соваться не стоит. И пусть наши подтянутся к кемпингу – сразу за вами...

Потом перевел ставший рассеянным взгляд на госпожу Шпак.

Она замолчала и энергично потерла лоб.

Поднялась с кресла, подошла к секретеру и вынула на свет Божий какую-то малую вещицу.

– Держите, – она протянула ее инспектору. – Это, пожалуй, единственное, чем я могу вам помочь. Знаете, как пользоваться?

Роше недоуменно повертел в руках вещицу. Свисток.

Ад воскрешения памяти и визит в Заброшенный Дом довольно сильно отозвались на нервах, мышцах, ясности сознания расконвоированного заключенного П-1414. Давно ему не приходилось пускать в ход те – не совсем обычные умения – что приеобрел он да далекой, сожженной войной планете. У Пера хватило сил и денег чтобы взять в аренду незаметный и мощный кар и поколесить на нем немного по городу, в поисках места, где можно было бы не привлекая внимания приткнуть машину на ночь.

Так – не вылезая из салона кара – он и проспал несколько часов глубоким, смывающим воспоминания сном.

Когда он раскрыл глаза ничего не изменилось вокруг – только положение стрелок на циферблате часов изменилось. Пер тронул машину, пододогнал ее к кафе-авчтомату и выпил здоровенный разовый термос здешнего мерзкого кофе и сжевал двойной мясной салат, слушая сводку новостей, которую гнал дежурный канал, на который был настроен Ти-Ви, украшавший интерьер заведения.

Теперь голова его работала четко и сложившаяся ситуация представилась уже подлежащей мало-мальскому анализу. Самым неприятным в ней было то, что вернувшаяся к нему память не помогла понять главного – чем же были на самом деле Шесть Портов и, что важнее всего – имеет ли все то, что случилось тогда, семь лет назад и теперь – там, в Старом Доме – к исчезновению Гостя. То, что он открыл в своем тылу, то с чем столкнулся в шевелящемся, зыбком мраке странного места, было необыкновенно важно для Прерии. Оказалось, что то зло к столкновению с которым готовилось уже не одно поколение жителей Чура, где-то за эти последние годы просочилось, дало о себе знать здесь – на спокойной и нестрашной Прерии... И следующий его – этого зла – шаг мог сделаться роковым для земной цивилизации в этой части Обитаемого Космоса. Но вовсе не обязательно было чтобы именно это зло поглотило Торвальда Толле...

Никакой подсказки расконвоированный заключенный П-1414 не получил, ни от собственной – тоже расконвоированной теперь – памяти, ни от Старого Дома и ночных тварей, притаившихся в нем. И у него в кармане оставался только один камешек для того, чтобы наугад бросить его в кусты и спугнуть дичь. Да нет, не дичь – охотника. Это он сам дичь на этой охоте.

Он проехал по набережной и притормозил у блока торговых автоматов – отсюда хорошо проспатривался Остров. Теперь Нимфа покачивалась там. Присмотревшись, он даже разглядел нахохлившийся на корме силуэт в наброшенном капюшоне. Еле заметно вспыхнул огонек зажигалки. Погас, снова вспыхнул...

Пер внимательно осмотрелся вокруг. Где-то здесь долен был быть кто-то, кто шел по его – расконвоированного П-1414 – следам. Но он ничем не проявлял себя – этот кто-то. А может и не было его вовсе – Мери Энн удалось вернуться на борт Нимфы, не возбудив особых подозрений... В конце концов и те не могли, может быть, слишком широко забрасывать сеть...

Нет. Не удалось перехватить нить слежки. Не получилось у дичи пойти по следу охотника. Ну что-ж, достаем из кармана последний камушек: воскрешаем в памяти номер канала связи с листка из Атласа четырех миров – как выяснилось, номер старого знакомого. Не очень близкого – но старого. Оттуда, из того мира, из которого ты ушел семь лет назад.

Номер блока связи Карла Васина – Фотографа. Но сначала подберем информацию о нем, факты... Фактики... Придется потерять два, а то и три часа.

Без канала связи Федерального Управления дело затянется.

– Я не буду задерживаться надолго... Не стоит подруливать к дому. – Ким подхватил с сиденья пакет со снедью и слабо улыбнулся комиссару. – Надо поторопиться с Пером... Он упорно не выходит на связь. Это начинает действовать на нервы.

– Я подстрахую вас, – угрюмо буркнул в усы Роше. – Мне очень не понравился этот номер с аварией на доставке. Стерты адреса и заказы в блоке оперативной памяти региональной Службы. Этот район обслуживает Трансфекс. Они считают, это это типичный случай компьютерного хулиганства. Хорошо если так...

Служба защиты свидетелей определила фигуранта по делу 1944/17 – Энни Чанг – в однокомнатный блок загородного кемпинга Речной. Сейчас – практически пустом. Лишь в паре домиков горел свет, слышалось бормотание Ти-Ви, да несколько трейлеров у подсвеченных столбиков платной парковки подсыхали потихоньку после прошедшего дождя. Ким беспрепятственно подошел к ничем не примечательному домику и надавил на кнопку сенсора входного сигнала.

Энни с минуту рассматривала гостя через односторонне проницаемое бронестекло входной двери и, впустив Кима, искренне расстрогалась выставленным на стол саморазогревающимся упаковкам, действительно содержавшим в себе обещанные китайские разносолы.

– Вы напрасно приняли меня всерьез, агент... – рассмеялась она. – К вашему сведению – с детства не терплю китайскую кухню... Но не огорчайтесь: если сможете провести в моем обществе еще минут пять-десять, угощу вас нормальной пиццей. Биг спешиал с грибами и салями. И еще – кьянти. В конце концов, я перед вами в долгу... Согласны подождать?

– Черт возьми, вы выходили в магазин? – поразился Ким. – Этого не следовало делать... И на досуге занялись кулинарией?

– Нет. Сроду со мною такого не бывало, – призналась собкорр ГН. – Терпеть не могу кухонные заботы. Просто этих типов из службы доставки замучала совесть, и они послали по моему заказу посыльного... Звонили минуты три-четыре назад...

– Очень любезные люди работают в этом Трансфексе... – улыбнулся Ким. – Но я, собственно, приехал не за тем, чтобы угощаться пиццей с кьянти. Просто хотел поподробнее узнать от вас, Энни, о том, с кем еще в городе... и на Прерии вообще вы связывались за это время...

– Уверяю вас, я знаю, какие меры предосторожности надо принимать в таких случаях. Я сняла свой аппарат с регистрации и делала разовые заказы. Это – полная анонимность...

Какая-то мысль отвлекла Кима. Он отрешенно уставился на расставленные на столе пакеты.

– Полная анонимность... – машинально повторил он. – Господи! Ведь ваш заказ и адрес стерты из памяти компьютера службы доставки... А они присылают посыльного с пиццей...

Он торопливо присел к панели настольного блока связи. Минуту заняло выяснение номера канала здешнего филиала Трансфекса. В филиале агенту ответил дежурный техник Антон Фукс. У Антона уже в печенках сидели клиенты, скорбящие по невыполненным заказам, и Киму пришлось представиться ему совершенно официальным образом. В ответ на вопрос о том, как справляются с проблемой посыльные, техник разразился ядовитым смехом.

– У вас немного преувеличенные представления о наших штатах, господин э-э... Яснов. – Филиал обслуживают трое: зав-программист и два техника. На десять тысяч клиентов этого даже много. Нанимать посыльных может позволить себе Ритц, но не мы... Заплатить неустойку – гораздо дешевле...

Ким сказал: Гм-м!... и положил трубку на стол.

– Энни, вам лучше надеть защитный комплект, – посоветовал он. – И посыльного с пиццей, пожалуй, стоит встретить мне...

Снаружи по гравию зашуршали шины подъехавшего кара.

Мгла окончательно ушла с остывших и наконец просветлевших небес Прерии. Отшумев грозой, убрались дальше, вслед за неспешно бегущей по громадной равнине, линией терминатора, низкие тучи.

Теперь, казалось, что над Степью перевернули огромный колодец, на самом дне которого в прозрачной тьме подрагивали, похожие на глаза глубоководных рыб, звезды. А между этими, призрачными, чуть нереальными огнями чужих миров, и едва намеченными во мраке, контурами высоких облаков, медленно скользили, словно повисшие в невидимой паутине, золотые огоньки небесного архипелага Колонии Святой Анны.

– У вас – красивое небо, – сообщил Тор Мепистоппелю свое мнение о панораме ночных небес. – Но нет луны. У нас их много...

– Есть у нас луна... – устало вздохнул Адельберто. – Только она очень медленно движется. Сейчас она на том полушарии.

Этой ночью здесь не взойдет. Толку от нее, кстати – никакого.

Он вовремя ткнул веслом надвинувшийся из тьмы берег и снова удодом нахохлился на корме утлой плоскодонки.

Лодчонка неторопясь, временами норовя заскрести по песчаному дну, скользила вниз по течению – подальше от городских массивов.

– Нет, я просто удивился, – пояснил, лежащий на дне лодки Тор. – Всюду я читал, что у Прерии есть большой спутник, а так его и не увидел... Даже с корабля...

– Здесь у нас все этак вот, – уныло заметил Мепистоппель.

– Луна есть, но хрен ее увидишь, река течет через центр города, а по берегам – пустырь чертов. Словно в лесу диком. Бардак, конечно, но нам так лучше: до Ржавой Поймы дотянем без проблем...

Тора особенности планировки столицы Объединенных Республик, видно, нисколько не удивляли и он довольно вяло реагировал на нытье Мепистоппеля. Его гораздо больше занимал другой вопрос.

– Слушай, Мепистоппель... – он оставил в покое ночные небеса Прерии и повернулся к Адельберто. – А почему те, кто меня сюда позвал... Ну – ваше правительство. Почему они, в самом деле, меня не ищут? У нас в такой ситуации поднимаются все способные носить оружие. Ведь и у вас считается позором, если гость...

– Здесь не Чур, Торри, совсем не Чур... – вздохнул Адельберто. – И не думай, пожалуйста, что тебя никто здесь не ищет. Ищут и еще как ищут. И не только те, кто тебя сюда позвал...

Тор пожал плечами.

– Ведь так легко было бы перекрыть дороги, и реку... И...

– Ну уж нет, Торри. Осадное положение они вводить не станут.

Никто не хочет, чтобы вокруг тебя поднялся большой шум. Но – не сомневайся: столицу просеивают через мелкое сито. И чем быстрее...

Мепистоппель смолк, обдумывая пришедшую ему мысль. Она уже не в первый раз посещала его за последние часы – эта мысль...

– У тебя проблемы, Мепистоппель? – сочувственно поинтересовался Тор. – Ты так забавно морщишься...

– А ты откуда знаешь – морщусь я или в заднице ковыряю?

Видишь в этой темнотище? – флегматично спросил Адельберто.

В принципе его уже ничего особенно не удивляло, если это имело отношение к Тору... Тот и не стал отвечать, ограничившись утвердительным мычанием. Потом снова потянулся к рукоятке меча и снова отсоединил от нее свою свистульку.

– Нет! Только не это! – Адельберто торопливо поднес руки к ушам. – Ультразвук? Кому ты сигналишь?

– Я тихо... – пообещал Тор, и невидимый палец все же снова

– деликатно на этот раз – надавил на барабанные перепонки Адельберто. – Я не хочу, чтобы Харр волновался...

– Харр? – удивился Адельберто. – Какой еще Харр?

– Мой Пес, – снова пожал плечами Тор.

– Ах да – Пес... – сообразил Мепистоппель.

Берег снова сделал попытку наехать на утлое суденышко, и минуты три-четыре Адельберто решал проблемы чисто навигационного характера. Тор не мешал ему. Потом, убедившись, что очередная докука миновала, осторожно спросил:

– Ты сказал, Мепистоппель... Ты сказал, что... что меня ищут не только те, кто меня сюда позвал – на Прерию... А они почему еще не нашли меня?

– Типун вам на язык! – поспешно прервал его Адельберто. И не называйте меня, пожалуйста, этим словом...

– Ваш друг Гонсало... – недоуменно возразил Тор.

– Гонсало вовсе не друг мне. И вообще... Когда он назвал меня этим м-м... именем, он хотел сделать мне гадость. И-таки сделал! – c чувством признал Адельберто. – И радуйся тому, что разминулся с гостеприимными господами, которые устроили на тебя охоту. Благодари нас со Счастливчиком, что мы утащили тебя у них из-под носа... Иначе ты узнал бы, что означает сидеть под замком по-настоящему…

– Я дружу с замками, Нос Коромыслом... – меланхолично заметил Тор: угрозу пленения он, видно, не то, чтобы не принимал всерьез, но и не расценивал ее так уж трагически. Здешние игры все больше приходились ему по вкусу. – Тебя можно называть снова так, или?... – спросил он, спохватившись.

Адельберто неопределенно и досадливо крякнул.

Сатанинское искушение вновь овладело им. И победило-таки!

– Послушай... – сказал он проникновенно. – А почему бы нам все это дело не закончить так... миром... Мне сейчас, когда Счастливчик влип, главное – уже не выкуп за тебя, чудака, иметь, а его, дурня такого, на свободу вытянуть, да и свою шкуру спасти... Хотя все это, конечно, и чревато...

Адельберто помолчал, пытаясь во тьме уловить реакцию собеседника. Но тот не особенно помогал ему в этом деле.

– Давай, может так... – с надеждой в голосе продолжил Мепистоппель. – Я сейчас к берегу пристану и там мы и разойдемся – миром, как я говорю, а?... Ты пойдешь, в город поднимешься, своих друзей там найдешь, скажешь так мол и так – просто недоразумение вышло... Никаких выкупов, никаких похищений... Ну, просто не поняли друг друга люди... Ну и замнем все это, а?...

Мепистоппель, конечно понимал, что городит глупости, недостойные своих седин, но интуиция подсказывала ему, что из этой игры надо уходить. Бежать сломя голову...

В ответ ему последовало долгое и, кажется, обиженное молчание. Дважды лодка скребла днищем дно, еще разок – попробовала зацепиться за прибрежный кустарник. Потом Гость, наконец собравшись с мыслями, соизволил ответить.

– Нет, Нос Коромыслом... Так не пойдет... – в голосе его, действительно, звучала обида. Но и какая-то глухая ирония.

– Мы уж договорились, что я у тебя в плену, а не ты у меня... Так и будем – дальше... И потом... Главное – вот что... Я сейчас думал про это... Те, что ищут меня – чтобы держать под замком... Как ты думаешь, Нос Коромыслом, зачем я им нужен?

– Ну, Торри, ты же сам хорошо понимаешь, – даже в темноте было заметно, как Мепистоппель пожал плечами. – Им секреты твои нужны. По Ти-Ви болтали, что там на Чуре вы у себя прямо фокусы творите с гравитацией. Даже черную дыру себе сделали...

– Да, – с гордостью подтвердил Тор. – Микроскопическую. Она нас должна была обеспечивать энергией за счет того, что туда, в нее падает... Но потом мы решили, что это – слишком опасно: иметь черную дыру спутником планеты. Ее изолировали и теперь отбуксируют. Придадут ускорение, чтоб удалялась. Бесконечно...

– Ну вот – ты сам видишь, Торри, какими опасными штуками вы там занимаетесь... Прямо-таки – очень опасными... А все опасные штуки очень нужны господам, которым очень сдалось пугать друг друга пострашнее. Они за них и озолотят, и удавят...

– А тем, кто меня пригласил, я тоже для этого нужен? – задал Гость наводящий вопрос.

– Для чего же еще, Торри?... – вздохнул Адельберто, глядя в темноту перед собой. – Пора бы догадаться, что все это – одно и то же яйцо. В одном случае – в профиль, в другом – анфас. Ты, вроде, уже вырос из коротких штанишек, Торри. Должен понимать кое-что в таких вещах...

– Ну так вот, – с задором (он явно поймал Адельберто на слове) подхватил тему Гость. – Раз так, то те, кто позвал меня, сами должны будут посадить меня под замок – под свой замок...

Адельберто снова крякнул, оценив неожиданный выверт мысли Гостя. Тот явно делал прогресс в области политической морали и философии мира Периферии. Он заметил философски:

– Один принц в одной старой пьесе сказал, что вся Дания – тюрьма со множеством казематов и камер. Так вот: он недооценивал масштаб явления. Я так думаю, Торри, его извиняет невежество, свойственное древним. Но вообще, молодой человек был догадлив...

Трудно было сказать, оценил ли Тор отсылку к авторитету великого драматурга, или Шекспир не входил в число землян, известных на Чуре, но высказанная мысль оказалась очень близка к тому выводу, к которому он пришел.

– Так что я предпочту пока побыть в одной камере с тобой, Нос Коромыслом, – вздохнул он. – Известное зло все-таки лучше неизвестного...

Адельберто так и не понял, снова ли цитировал Тор Принца Датского или просто констатировал банальную истину, но то, что, он все равно, никуда от него не денется – понял.