"Кэт Мартин. Остров любви " - читать интересную книгу автора

волосы, казалась свинцовой. Она собрала свои светло-русые волосы на затылке
в длинный пушистый хвост, - вот и все, что удалось ей сегодня сделать с
непокорными локонами. "Когда же это закончится?!" - воскликнула Глори. Ее
ясные голубые глаза потемнели от гнева. Вскочив со стула, обитого красивым
гобеленом, девушка бросилась к двери, забыв даже про тапочки, и побежала
вниз, в холл.
Звуки шагов тонули в густом ворсе персидского ковра, устилавшего два
пролета лестницы. Коснувшись босыми ногами холодного мраморного пола в
холле, она промчалась мимо изысканной гостиной, мимо столовой, поражающей
великолепием огромной хрустальной люстры, и ворвалась в кабинет отца,
уверенная в том, что тот, как всегда, с годовой ушел в изучение своих книг,
куда заносил все данные, имеющие отношение к ведению хозяйства. Вопреки
ожиданиям, он стоял у окна, сцепив за спиной руки, его обычно прямые и
широкие плечи казались поникшими.
- Папа, ты должен остановить их, - взмолилась Глори срывающимся от
волнения голосом. - Еще немного, и они убьют этого несчастного! - Она сильно
хлопнула тяжелой дверью кабинета, тут же пожалев об этом. Отец внимательно
посмотрел на дочь, и суровое выражение его лица на какое-то мгновение
смягчилось, но потом снова стало неумолимым.
- Если бы это было так просто, девочка, - грустно произнес он. - Боюсь,
больше мне нечего сказать тебе.
- Но неужели ты ничего не можешь сделать?
- От меня мало что зависит, дочка. Эфрам и негр с другой плантации
хотели бежать. Это преступление должен разбирать комитет.
- Но ведь Уилли - его брат. И это, определенно, все меняет.
- И все же закон будет рассматривать их побег как заговор. Эфрам знал,
на что идет. Его наказание - пятьдесят ударов хлыста, и он их получит.
Глори судорожно вцепилась в спинку массивного кресла отца, и костяшки
ее пальцев, сжимавших мягкую коричневую кожу, побелели от напряжения.
- Наказывать человека за то, что он хочет быть свободным, -
несправедливо, отец. Ведь человек - это живое существо. Он заслуживает
лучшего обращения.
Отец отошел от окна и направился к Глори. Свет лампы падал на его
некогда русые волосы, в которых начала пробиваться седина.
- Мы обсуждали это уже тысячу раз, и ты знаешь: в глазах закона он -
всего-навсего раб.
Глори промолчала, не принимая доводов отца.
- Тебе ведь нравится жить здесь. Признай хотя бы это! Ты в восторге от
званых вечеров, красивых нарядов и поклонников.
Конечно, Глори нравилась такая жизнь. Как любой молодой женщине.
- Все это чудесно, - ответила она. - Поместье Саммерфилд - это мой дом.
Я все здесь люблю. Но справедливо ли жить припеваючи ценой тяжелого труда
таких же людей?
- Жизнь - сложная штука, Глори. Мы стараемся делать все, от нас
зависящее. Эфраму жилось у нас гораздо лучше, чем большинству его собратьев.
Он не должен был убегать.
- Я понимаю, отец. Но согласись, рабство не может решить всех проблем.
Джулиан Саммерфилд тяжело вздохнул.
- Я знаю, дочка, тебя очень волнует все это. Но я благодарен за
искреннее доверие ко мне. Надеюсь, ты ни с кем больше не обсуждала