"Кэт Мартин. Сладкая месть " - читать интересную книгу автора

планировала, то Стоунли умрет, а она будет далеко и в безопасности.
- Мы начнем там, где остановились. Я по-прежнему буду скрывать тебя от
властей, пока не выясню, что ты против меня имеешь. Однако, сладкая моя,
должен предупредить - я не отличаюсь терпением. Если в ближайшее время ты не
расскажешь мне, в чем дело, мне придется сдать тебя констеблю. Если ты плохо
представляешь себе лондонскую тюрьму...
Из горла Джоселин вырвался стон, виконт остановился.
- Я вижу, что этот образ пугает тебя, и не зря. Так что подумай, не
сказать ли мне правду?
Она отодвигала свой стул до тех пор, пока он не соскользнул с ковра и
не заскрипел по мраморному полу.
- Я уже сказала тебе, что собираюсь это сделать.
- Когда нажмешь на курок.
Джоселин промолчала. Стоунли обошел вокруг стола, взял ее за руку и
весьма ласково проводил вверх по лестнице. У себя в комнате Джо увидела
Элайзу, готовую помочь ей раздеться. На постели лежала вышитая ночная
рубашка. В таком одеянии плохо спасаться бегством, но у нее не было выбора.
- Благодарю, Элайза, - сказала Джоселин, когда девушка закончила
собирать платье. - Почему бы тебе не оставить одежду здесь? Ее можно
повесить в углу. - Она указала на шкаф розового дерева в надежде, что
девушка оставит платье в комнате, но горничная покачала головой.
- Простите, мисс, но его сиятельство приказал, чтобы я принесла вещи к
нему.
Черт бы его побрал! Он явно не дурак.
- Ну, тогда ты вряд ли захочешь его разочаровать.
- Да, мисс.
Элайза ушла, а Джоселин стала мерять комнату шагами, коротая время и
молясь, чтобы виконт крепко уснул. Было уже очень поздно, дольше ждать она
не могла. Подойдя к бюро, она открыла средний ящик и достала длинный
серебряный нож для открывания писем, замеченный ею раньше. Он был тонким и
острым, с массивной и удобной ручкой. Он мог послужить прекрасным оружием.
Она посмотрела, как нож лег в ее ладонь, и ей стало дурно. Одно дело
застрелить человека, другое - зарезать. Она подумала о крови, о том, как нож
будет скользить по мышцам и костям к человеческому сердцу.
Боже правый, я не могу этого сделать! Она глотнула, рука ее задрожала.
- Не могу, не могу.
Ты должна это сделать! - произнес ее внутренний голос. - Ты должна это
сделать ради отца, ради себя! Она подумала о сэре Генри, о том мгновении,
когда он снова устремился в рокочущее пламя. Она подумала о том, до чего его
довела жестокость Стоунли, о его ужасных криках, когда горящая крыша
погребла его под собой.
Она вспомнила их аккуратный маленький коттедж с соломенной крышей на
Мичем-лейн, изгородь из белого штакетника, цветущие лютики перед домом.
А потом она увидела тот же дом, превращенный в пепел, жалкие остатки
сказочной жизни. Она вспомнила похороны отца, всепоглощающую печаль,
вспомнила путешествие к кузине. Вспомнила, какой ужасный год провела у нее,
непристойные замечания и похотливые взгляды кузена, потные руки, которыми он
пытался ее обнять.
Она вспомнила ночи, проведенные на дороге после побега, голод и холод.
Вспомнила, как спала в сточных канавах, попрошайничала, воровала, об ударах,