"Дебора Мартин. Опасный искуситель" - читать интересную книгу автора

положенное дочери викария. Просто его приход требует больших сил, чем
другие.
И теперь этот герцог, богатый, влиятельный, предлагал ей то, чего сам
викарий дать не мог - свободу от собственного отца.
А может, нет? Ведь на самом деле все зависит от того, как Корделия
воспримет предложение герцога. Разве сможет она оставить его?
Освальд сурово уставился на Корделию.
- Скажи, детка, что бы ты стала делать, будь у тебя возможность
сочинять и публиковать музыку?
Она с мечтательной улыбкой перебирала нотные листы, лежавшие на
клавесине.
- Я бы нашла для нас домик где-нибудь в тихом месте неподалеку от
Лондона. Мы могли бы разводить цыплят, купили бы корову. Я сочиняла бы
музыку, а ты - работал бы, читал книги, как раньше, до... до того...
До того, как умерла Флоринда. Нет, Корделия его не бросит!
- А как же приход? Как же здешние жители? Ведь они зависят от нас.
Она озабоченно нахмурилась.
- Захочешь - мы останемся здесь. Если я могу сочинять, мне все равно,
где жить. - Она подошла к нему, опустилась на колени, взяла его руки в свои.
Лицо ее прояснилось, оно светилось надеждой. - Но нам не надо будет
волноваться, сможем ли мы поддерживать хозяйство. Мы не будем зависеть от
графа и от прихожан.
Он пытался не обращать внимания на просительные нотки в ее голосе, но
не мог. Не имел такого права. Да и глупо было бы отказывать ей в этом. Это
же не предложение руки и сердца от какого-нибудь поклонника, который женился
бы и увез ее. Герцог давал Корделии возможность остаться с отцом и
заботиться о нем.
Но одно его беспокоило.
- То, что просит от нас его светлость, неправильно, и ты, радость моя,
сама это понимаешь. Ложь ни к чему хорошему привести не может.
Она слабо улыбнулась.
- Чем эта ложь хуже той, которую придумали мы, когда сказали лорду
Кенту, что автор хоралов ты?
С этим спорить было трудно. Как это ни смешно, но ведь именно викарий
настоял на том, чтобы она подписывалась его именем. Другой отец
просто-напросто запретил бы дочери посылать свои сочинения в столицу. Но
разве он мог ей это запретить? Разрешив ей публиковать хоралы, он тем самым
хотел загладить свою вину перед ней. Ему так хотелось, чтобы у нее было
что-то свое, пусть и изданное анонимно. И вот теперь его же ложь к нему и
вернулась.
- Папа, не знаю, удастся ли нам выполнить задуманное, но я чувствую
себя виноватой перед лордом Кентом, - шепнула она, сильнее сжимая его
руки. - А так мы можем попытаться все исправить. Если бы я не выступала под
именем викария, лорд Кент не смог бы получить поддержку Генделя. Разве можно
допустить, чтобы лорд Кент потерял свое дело и считал меня, вернее, тебя,
неблагодарным, отказавшимся помочь ему в трудную минуту?
Он не стал предлагать рассказать лорду Кенту правду. Он легко мог
представить себе, какова будет реакция лорда Кента, когда он узнает, что
простая девчонка обвела его вокруг пальца. Да и вчера вечером Освальд был не
настолько слеп, чтобы не заметить, с каким трудом поверил в это лорд