"Аско Мартинхеймо. "Мастерский выстрел" и другие рассказы " - читать интересную книгу автора

В мире чересчур много начальников и главнокомандующих, рассуждал Сами.
Они только и делают, что дерутся. Где-нибудь в мире, в разных его концах,
все время идет война. Делают бомбы и пушки, самолеты и-военные корабли, и
повсюду солдаты с автоматами на изготовку, держат палец на спусковом крючке.
Кто-то им то и дело приказывает. Командующие и главнокомандующие.
Когда они с Паси вдвоем отправляются куда-нибудь, никто из них не
командует. Никто из них не босс и не начальник. Они на равных. Всю весну они
вместе бегали по берегу залива в поисках гнезд кроншнепов.
Летом пойдут вместе купаться, или на свалку, стрелять крыс, или на
Колмихааре - удить. Всегда можешь делать то, что сам пожелаешь, а не по
приказу другого.
Поп кончил говорить. Снова гулко заиграл орган. Наступила очередь
псалма. "Пора прелестная пришла, и лето благодатное..." Сами знал этот
псалм, его распевали весной на празднике окончания учебного года.
Приказ главнокомандующего! О чем бы он мог быть? Уж не о том ли
милосердии? И каждый день новый приказ? Поп вроде говорил про что-то такое.
Но он говорил не о приказе, а о заповеди. Вот если бы подойти поближе и
прочесть, что же там написано. Но так, чтобы не отстать от остальных. А то
потом начнут приставать с расспросами и насмехаться.
Архиепископ! Эта мысль явилась как удар молнии.
О нем Сами слышал иногда в телепередачах. Вот он кто, главнокомандующий
церковью! Он пишет попу приказ, и тот вставляет листок в рамку, а перед
богослужением идет и смотрит, о чем приказал говорить главнокомандующий.
Затем поп всходит на трибунку и говорит то, что ему положено. Теперь, как бы
там ни было, уже становилось понятнее. Однако откуда архиепископу было
знать, что сегодня в церкви будут старшие и младшие классы Йокираннаской
школы? Он же небось и понятия о них не имел.


МАСТЕРСКИЙ ВЫСТРЕЛ


Из окна сарая хорошо были видны новый дом и двор. Рогульку и кусок
велосипедной камеры можно успеть спрятать, если мать или бабушка покажется
на дорожке к сараю. Старый, маленький домишко стоял тут же во дворе, и, хотя
видно было лишь его крыльцо, Паси и этого было достаточно. На всякий случай,
чтобы лучше слышать, что происходит во дворе, Паси оставил дверь сарая
приоткрытой. Отец находился где-то на заднем дворе или у дальнего конца
старого домишка. Скрип петель калитки был слышен минуту назад.
Паси принялся мастерить себе рогатку после того, как Кольйонен явился в
первый же день каникул и похвалялся, что лучшая в Европе рогатка - его. Он
выпилил рогульку из передней вилки велосипедной рамы и специально купил
толстые резинки. В мастерской у отца он стащил пригоршню гаек, и они теперь
служили ему пульками. Кольйонен хвастал, что с одного выстрела может
разнести крысу на кусочки, если ему удастся приблизиться на необходимое
расстояние. Волей-неволей пришлось этому поверить, хотя бахвальство
Кольйонена было всем известно.
Вдруг на крыльце старого домишка появился отец. Он оперся на перила и,
закинув голову, уставился под крышу крыльца. Паси следил за ним, ожидая, что
он станет делать дальше. Едва отец направился к сараю, Паси спрятал рогульку