"Андрей Мартьянов. Законы заблуждений (Вестники Времен #4) " - читать интересную книгу автора

никак не желала возрождаться из похмельного праха.
- Да, ваше величество, некоторым образом. Я воевал с вами в Нормандии и
участвовал в сражении при Верн-д'Анжу, когда была обращена в бегство армия
короля Генриха.
Сэр Мишель говорил истинную правду - по неразумной молодости (если быть
справедливым, этот этап жизни он до сих пор не миновал) Фармер еще
оруженосцем вступил в войско принцев, много месяцев сражался против прежнего
короля, но, получив рану копьем в левый бок, отправился домой, прибившись по
дороге к эскорту Старого Гарри. Правда - она правда и есть, единственно,
чуточку неполная.
- А-а, - довольно протянул Ричард. - Очень рад, что вы, сударь, тогда
стояли за справедливость.
"Видел я твою справедливость, - сохраняя бесстрастное лицо, подумал
Фармер. - Особенно когда ты и Филипп-Август вынуждали несчастного старика
подписать договор о передаче земель короны в пользу Франции".
Заговорила Элеонора, не выпускавшая инициативу из своих рук. Королева
поведала, расписывая пейзаж яркими красками, о ночном нападении сицилийцев,
панике в лагере, вероломстве Танкреда и добавила от себя несколько
дополнительных штрихов - оказывается, какой-то сумасшедший сицилиец
прорвался аж до королевских палаток и едва не убил вышедшую подышать ночным
воздухом Элеонору. Если бы не эти два доблестных шевалье, вы, сударь,
остались бы сиротой!
Судя по выражению лица Ричарда, он бы ничуть не возражал против такого
оборота дел, но, когда королева-мать в самых превосходных формулах
отозвалась о благородстве, самопожертвовании и преданности двух нормандцев,
случайно оказавшихся возле ее шатра, король начал нетерпеливо переминаться с
ноги на ногу. Во-первых, ему надоело слушать высокий слог Элеоноры,
во-вторых, после долгой ночи и вчерашнего вина хотелось прогуляться по своим
делам. На несообразности в рассказе королевы Ричард внимания не обратил -
это как, интересно, двое никому не известных господ "случайно оказались" за
цепью гвардейской охраны, а уж тем более каким образом сюда прорвался
сицилиец? Пажи и оруженосцы, окружившие Ричарда, догадывались, что
королева-мать, мягко говоря, слегка приукрашивает подробности ночного
нападения, но молчали - возражать даме, тем более матушке венценосца? Ищи
дурака!
- Я вам благодарен, господа, - вздохнул Ричард и громко позвал: -
Бертран!
- Что угодно моему королю? - де Борн осторожно высунулся из-за полога.
- Принеси мой кинжал... И меч тоже.
Менестрель обернулся меньше, чем за полминуты, вытащив на свет Божий
королевское оружие.
- Вот, - почему-то чуть смущенно сказал Ричард, протягивая сэру Мишелю
длинный кинжал в слегка потемневших серебряных ножнах и с гладкими цветными
камнями на эфесе. Очень хорошая итальянская работа, знаток мигом определил
бы по узорам, что клинок сделан в Венеции. - Шевалье де Фармер, примите и
носите с честью.
Сэр Мишель бухнулся на колено, принимая подарок, вытянул лезвие из
ножен до половины, приложился к нему губами и провозгласил:
- Я предан вашему величеству до окончания моего земного пути.
Гунтеру очень захотелось дать своему рыцарю роскошного пинка, ибо поза