"Андрей Мартьянов. Эпоха бедствий" - читать интересную книгу автора

Надвигающийся противник выглядел слишком необычно. Пожалуй, уже многие
столетия человеку не доводилось сталкиваться с Диким Гоном. Звери не ходят в
строю, ощетинившись щитами и выставив вперед копья, не способны на быстрые
конные атаки, противостоять которым могут лишь искусственные укрепления или
плотно сбитый строй панцирной пехоты, не наваливаются "быком" - клинообразной
конной лавиной, как обычно воюют нарлаки, уповая на мгновенный разгром с
помощью одного мощного и необоримого удара. Зато поднятая Повелителем
Самоцветных гор звериная тьма обладает невероятной изворотливостью, ее
клыкастые воины проникнут туда, куда путь человеку заказан... Сейчас спасение
только в одном - в огне.
Миновала полночь. Наступал час Волка - время темных тварей и хищников.
Судя по кратким донесениям, поступавшим с флангов войска халиттов, распоряжения
"сотника Джасура" исполнялись в точности: двойная цепь воинов Меддаи,
расставленных в шахматном порядке, широким полумесяцем окружала палаточный
лагерь к полуденному восходу от города, полыхало не менее сотни костров, и
каждый второй халитт, кроме сабли, держал в руках факел. Люди в багрово-черных
халатах стояли молча, нахмурившись и предчувствуя, что вскоре столкнутся с
опасностью, слишком мало знакомой всем армиям обитаемого мира. Но ни слова
ропота или страха - каждый знал, что за его спиной поднимаются белые стены
Священного города.
К удивлению Драйбена, среди беженцев не поднялась паника. Халитты сумели
отвести значительную часть людей из палаток к оградам водоемов и постам стражи,
а заодно по приказу Драйбена поднять по тревоге лагерь саккаремских гвардейцев,
располагавшийся возле полуночного входа в Мед дай. Тысячнику гвардии шада было
вменено в обязанность при первых звуках боя вывести спешенных конников (Драйбен
предположил, что даже специально обученные лошади испугаются диких зверей) к
водоемам для защиты беженцев. Последние тоже не собирались тихо отсиживаться:
почувствовав опасность, все мужчины взяли в руки какое-никакое оружие, от
боевых кинжалов до обычных заостренных кольев.
Драйбен стоял на вершине песчаной дюны, наблюдая за темной равниной. Небо
затянулось легкими облачками, скрывшими звезды и превратившими месяц в
расплывчатое белесое пятно. Было жутко. Странные, грозящие гибелью звуки
шуршания тысяч лап по песку нарастали, отчетливо различались короткие
взлаивания шакалов, ехидные смешки гиен... Но более всего пугал ветер. Лицо
человека обдували холодные тягучие потоки, чуть-чуть пахнущие звериной шерстью,
смрадной падалью и спекшейся кровью. Почему ветер такой ровный, такой
постоянный? Откуда на простершейся на многие десятки лиг песчаной равнине
вспыхивают бледные огоньки, более приличествующие нардарским болотам, нежели
выжженному солнцем Альбакану?
Отсветы звериных глаз пропали, но ясно чувствовалась быстро приближающаяся
чужая сила, вслед которой мчались обезумевшие звери; холод накатывал на
Драйбена и двух десятников, стоявших за его спиной, непрекращающимся потоком,
однако нардарец ощущал, как его спину греет сосредоточенная в Меддаи Сила,-
наверное, именно в этот мрачный час Драйбен впервые уверовал в истинную мощь
богов, в которой ранее сомневался. Сейчас он находился как раз на границе
мороза и жара, слыша, как потрескивает воздух при незримой борьбе двух
величайших стихий.
- Сотник, посмотри. - Совсем молодой, но уже успевший дослужиться до
десятника халитт произнес эти слова с не приличествующим воину Атта-Хаджа
страхом. - Правее двух сопок, точно под пятном от луны... Там чудовище!