"Михаил Март. Лифт в преисподнюю ("Сыщик" #6)" - читать интересную книгу автора

грехи замаливать. Рехнулся мужик!
Вдоль краев свалки протянулись, как правильно заметил сторож,
курятники. Строили жилье из чего попало, в ход шли даже двери-гармошки от
троллейбусов. Вонища, вороны, крысы.
Колькин курятник выглядел элитным. Доски, фанера. Ворованное, понятно,
но сооружение, а не куча хлама. На земляном полу валялись мешки с опилками,
поверх - матрац, ящики из-под стеклотары служили и столом, и стульями.
Кольке на вид под семьдесят. Впрочем, молодых они на пути не встречали.
Неприятный народ. Взгляды колкие, сверлящие.
- Рассказывай, Николай, - с ходу начал Куприянов.
- И расскажу. Как на духу. Это я их наказал. От злобы собственной...
- Давай без прелюдий. Конкретно.
- Короче говоря, "КамАЗ" Толька нашел. Позвал Грека, Грымзу, Яшку и
меня. Смотрим, там мужик лежит бездыханный, а изо рта у него кровавая пена
идет.
- Мужик за рулем был?
- Ну да. Только набок повалился. Мы у него деньги взяли. Мне сотня
досталась, а сколько их там было, не знаю. Ребята еще бутылку красного
нашли, без этикетки, и полбутылки водки. Спрятали у Тольки в лачуге. Решили
выждать. Сторож в больницу позвонил. Приехали, забрали бездыханного. Мы все
ждали. Потом милиция была. Мы затихли. Когда менты уехали, извиняюсь,
милиционеры, мы решили это дело обмыть. К ночи меня в магазин погнали. Я не
хотел. А они нажали. Мол, тогда и грамма не получишь. Я в крик. Дайте хоть
красного стакан, а потом пойду. Нет, и все. Дали мне две сотни и погнали в
село за ханкой. Я во злобе и ляпнул: "Да чтоб вам, засранцы, бормотуха эта
поперек горла встала!" Нашли молодого погонялу! Я старше их всех, а как что,
суетиться я должен. Ну ладно, ушел. Купил шесть литров водяры. Полный
рюкзак, хлеба набрал и тушенки. На обратном пути полпузыря выжрал. Им назло.
Пусть там потомятся, сволочи. Банкy тушенки сожрал. Иду назад в хорошем
настроении, вроде как и обида прошла, захожу в лачугу к Тольке. Я решил, что
они уже нажрались, валяются мужики на земле, а потом вижу, что изо рта у
каждого тоже, как у водилы того, кровавая пена по щекам размазана. Я
бросился к сторожу, - у него в будке телефон есть. "Скорая" приехала через
час. Да толку что, они уже холодными были. Сначала-то и забирать не хотели.
Говорят, что наша свалка для них отличной могилой станет, да тут им сторож
напомнил, что одного такого уже забрали, и менты этим делом
заинтересовались. Короче, мы с мужиками покидали всех в "Рафик", и их
увезли. А я, выходит, виноват. Порчу нагнал. Вот ханка и встала у них
поперек горла.
- Осталось что-нибудь от выпивки?
- Не знаю. В Толькину лачугу больше никто не заходил. Я как бросил там
свой рюкзак с водярой и жратвой, так там и лежит.
- Идем, покажешь, - сказал Куприянов.
- Покажу, но заходить не буду.
- Хватит нудить. Вставай и пошли. Весь лоб себе расшиб об землю.
Святоши из тебя все равно не выйдет. Поздно уже.
Хибара, в которую ненароком заглянула смерть, находилась неподалеку.
Описывать ее нет смысла. Тут от всего увиденного вытошнить может. Зашли.
Следы банкета остались, и даже рюкзак на земле валялся. Бутылка с красным
стояла на ящике. Жидкости в ней осталось на рюмку, но для экспертизы и этого