"Михаил Март. Приглашение на эшафот ("Сыщик" #8)" - читать интересную книгу автора

огромной просторной комнате. Стеллажи с книгами, стены увешаны масками,
восточными сувенирами, кривыми кинжалами. Отец стоял в дверях и сдерживал
слезы, глядя на пустую комнату, Трифонов делал обход и всматривался в
корешки книг, предметы, не пропуская ничего.
- Тут на полке что-то стояло. Похоже на книги, но очень маленькие. Пыль
по контуру осталась. Не знаете, что здесь могло быть?
Старик подошел ближе.
- Кассеты. Тут стояли кассеты. Штук двадцать. Маленькие. У сына
видеокамера, тоже маленькая. Он кино любил снимать. Говорил, как уйдет на
пенсию, будет вспоминать всю свою жизнь, запечатленную на пленке. Семейная
хроника. Только куда они подевались, не знаю. Он никогда их из дома не
выносил и относился к ним очень бережно.
- А где видеокамера?
Хозяин открыл дверцу шкафа и развел руками.
- И камеры нет. Но ее-то он часто с собой брал. Где-то что-то снимал, а
потом дома просматривал, что у него получилось.
- Посмотрите внимательно, все ли на месте. Старик обошел комнату, но
других пропаж не заметил.
- А где он хранил свои документы?
- В столе. Но я туда никогда не лазил.
- Давайте глянем.
Они осмотрели содержимое стола. Документов там не нашлось, кроме
институтского диплома, но отец был очень удивлен, обнаружив деньги. Доллары,
рубли, иорданские динары, евро. Целое состояние. Одних долларов тысяч
двадцать. И все небрежно разбросанные.
- Оказывается, мой сын был богатым человеком.
- Для вас это открытие?
- Денег я у него не просил. Цветы выращиваю, ягоды, овощи и торгую на
рынке. На жизнь хватало и на дом тоже. То крыша потечет, то доска
провалится. Нас сад кормит.
- Извините меня за то, что привез вам плохую весть, Осип Ашанович. Не
буду вас больше беспокоить.
- Я понимаю. Не от радости чужими делами занимаетесь. Служба. Я вас
провожу. До калитки.
Старик проводил Трифонова до машины.
- Гляньте, вон, через дом по левой стороне, у калитки толстуха сидит. В
деревне шутят, что она моя невеста. Зовут Тихоновна. Она все про всех знает.
Целыми днями у калитки сидит. Лодырь царя небесного, а не невеста. Я-то день
и ночь кручусь как белка в колесе, а ей ничего не надо. Странные люди
бывают.
- Я вас понял.
Беседа с Тихоновной длилась минут двадцать. Спрашивать ее о чем-то не
имело смысла. Она сама решала, как ей строить разговор и что важно, а что
нет. Трифонов слова вставить не мог, но польза от беседы имелась, и немалая.
Тихоновна запомнила парня на бежевых "Жигулях". Номера машин здесь никого не
интересовали, но вчера она опять видела долговязого, только уже без машины.
Похоже, он ее у дороги оставил. Ключи у него в руках были, и он ими
поигрывал. Заходил ли в дом Каримовых, она не видела, но обратно он
возвращался минут через двадцать. Сумка у него спортивная была на плече.
Времени точного она не помнит, но парень приезжал днем, часа в четыре или