"Михаил Март. В чужом ряду Этап первый Чертова дюжина" - читать интересную книгу автора

"живой шкурой". Громадный бурый медведь по кличке Добрыня, подаренный
генералу якутами, воспитывался и дрессировался лично генералом с щенячьего
возраста. Ручная тварь, только не для всех. На ночь Белограй выпускал его из
клетки, и не дай бог войти в дом запоздалому гостю, в куски разорвет.
Надежней охраны не придумаешь. В другом углу стоял письменный стол с
приемником, сколоченное умельцами кресло, обитое котиковыми шкурами, и
табурет. На всю длину генеральского дворца вытянулся другой стол,
сколоченный из отполированных досок, со скамейками по сторонам. За ним
хозяин трапезничал и тут же проводил совещания. Без вызова в дом никто не
заходил. Генерал жил особняком, люди его раздражали. О наболевшем
предпочитал разговаривать с косолапым Добрыней после двух-трех стаканов
самогона, настоянного на шиповнике с чесноком. Похоже, зверь был самым
информированным живым существом на трех миллионах квадратных километров,
принадлежащих Дальстрою. Любил генерал после радиосеанса пофилософствовать и
с япошкой. Его он не опасался, косоглазый умел держать язык за зубами, да и
содержался под особым контролем.
В одиночку генерал не обедал. Его денщик и повар Гаврюха варил обед на
десятерых. Дело настроения. Сегодня генерал соберет весь двор к столу, а
завтра обойдется одним японцем. Японец всегда присутствовал за столом. Для
него даже рис в посылках доставляли с материка. К русским щам косоглазого
так и не приучили. Говорил он по-русски чисто, держался с достоинством,
оскорблений не понимал или делал вид, что не понимает. Одевали его тепло,
волчий охотничий балахон из Якутска доставили. Такие носят мехом внутрь на
голое тело, и никакой мороз не берет. Шапку тоже сшили волчью, унты на ноги
напялили. Чего не жить косоглазому волчаре.
Японца звали Тагато Тосиро. В плен попал при разгроме Квантунской армии
в Маньчжурии. Тосиро служил переводчиком и в боевых действиях участия не
принимал, такие кадры и на гражданке нужны. Но тогда никто не разбирался в
деталях. Когда японскую армию окружили и разбили, шесть тысяч уцелело,
бросив оружие. В плен Тосиро попал не к русским, а к монголам, которыми
командовал маршал Чойбалсан, народный герой степной республики. Этап
формировался на местах без суда и следствия. Тысячные потоки потекли в
бескрайние просторы ГУЛАГа - в Карагандинский, Соловецкий,
Беломоро-Балтийский, Ворку-тинский, Норильский и конечно же на Колыму.
Умного, говорящего по-русски пленного заметил все тот же проницательный
полковник Челданов, око государево, и преподнес сувенир своему начальнику.
Челданов знал о слабости генерала, считавшего необходимым быть
информированным обо всем, что творится в мире и в стране, не хуже
кремлевских бонз. Его уникальный военный приемник вылавливал все
американские радиостанции и уж конечно японские, находящиеся под боком. Вот
только в японском генерал был не силен. За ценный подарок полковник получил
медаль за заслуги, хотя в наградах он не нуждался, главное - крылья бы не
подрезали.
Обед проходил в полном молчании. Сегодня генерал был задумчив и немного
рассеян. Даже рюмки не выпил своей любимой самогонки.
Трапеза закончилась. Тосиро встал и поклонился.
- Разрешите идти, Кузьмич-сан?
Кузьмичом генерала называли только самые близкие, а на территории края
их по пальцам одной руки пересчитать можно. Тосиро такая фамильярность была
дозволена.