"Михаил Март. Вальсирующие со смертью" - читать интересную книгу автора

Четвертую убил и жду. А они мимо бегают. Очевидно, маньяки в их понимании
иначе выглядят. После шестого убийства я сидел на платформе и ждал
электричку. Поздно, темно, вокруг ни души. Труп уже найден, кругом облавы,
план-перехват в действии. Мог бы и уехать, а три электрички пропустил. И
только один ушлый мент обратил на меня внимание. И что же? Начал задавать
глупые вопросы. Кого я видел? Кто здесь проходил? Как выглядел? Меня злость
взяла, я сел и уехал в Москву.
- За что же ты мстил своим жертвам?
- Этот вопрос надо было поставить в первой строке заведенного дела.
Найди причину, а потом разбирай следствие. Все женщины, с которыми я
разделался, на момент смерти были замужем. Каждая из них изменяла своему
мужу. Порядочных я не трогал. Пять лет назад меня бросила жена и уехала с
любовником за границу. Я ее очень любил. Она любила его. Но зачем выходить
замуж за нелюбимого? Оказывается, все очень просто. Ему назло! Обо мне она и
не думала. Я был раздражителем в ее руках. В конце концов голубки помирились
и упорхнули. Я остался. Больше всего на свете я ненавижу предательство. А
следствие не интересовалось тайной жизнью жертв. Труп всегда невинен.
- Тебя поймали с поличным. Так ведь? А ты утверждаешь, что сыскари
ничего не стоят.
- Смешно. Когда я придушил эту бабу, то успел позавтракать и выспаться.
Когда нагрянули менты, труп уже окоченел, а я сидел рядом и курил. Крик,
мат, маски, автоматы, бронежилеты. Целая армия на одного безоружного
хлюпика. Все наиграться не могут в казаков-разбойников. Как дети.
- Скажи мне, Паша, тебя обвинили в четырех убийствах. Следующие четыре
эпизода ты предъявил сам. - Добрушин постучал по толстой папке ладонью. -
Твое чистосердечное признание заняло тридцать шесть страниц. Ты веришь в
снисхождение суда?
- Пожизненное заключение. Четыре эпизода или восемь, значения не имеет.
Я знал, на что шел. Я свою задачу выполнил. А сейчас я просто устал и решил
остановиться. Моя жизнь кончилась. Мне плевать. Вы, Семен Семеныч, мне
понравились. Человек, с которым можно поговорить. В папке лежит не
чистосердечное признание, а исповедь. Я неверующий человек и к священнику не
пошел бы. А вот перед вами исповедовался, чтобы камень с души сбросить. Это
не бахвальство и самоутверждение. Мол, вот какой я герой! Нет.
Убийца-одиночка это очень тяжелая ноша. Таскать в себе такой груз не каждому
под силу. На то и придумана религия, чтобы люди освобождались от душевной
тяжести и получали всепрощение. Тоже своего рода кодирование. Согрешил,
помолился и опять чистенький. Начинай снова. Все мы грешники, но у каждого
своя вера и свое оправдание собственным грехам. Человек не способен искренне
признать свою вину, он всегда найдет себе оправдание. Но только себе, а не
кому-то другому...
- Число жертв ты себе сразу наметил?
- Нет, конечно. Я не знал, на какой по счету меня поймают. Плохо
ловили, вот и получилось восемь. Если бы я наметил себе двадцать, то
действовал бы иначе.
- Это как же?
- В первую очередь каждое убийство должно было в корне отличаться от
другого. Никакого почерка. Как правило, когда человек убивает впервые и его
не ловят по горячим следам, он думает, что выбрал правильный метод, и
продолжает действовать теми же средствами. А это и есть почерк. Тот же