"Эллен Таннер Марш. Укрощение строптивых " - читать интересную книгу автора

еще она была убеждена, что, несмотря на его доброту по отношению к Джаджи,
он ничем не отличается от других равнодушных иноземцев, искателей сокровищ,
которые ордой хлынули в Индию, как только был смещен глава Ост-Индской
торговой компании.
- Не иноземцы, - поправила себя Иден, вслух разговаривая на родном
языке, от которого она совсем отвыкла за прошедшие три года, - англичане.
Они англичане, Иден, и они уже здесь - в Маяре. Что ты теперь будешь делать?
"А ничего", - решила она, с вызовом вскидывая подбородок. Она не
собиралась раскрывать этому отвратительному Молсону или высокому господину,
кто она. Здесь, во дворце раджи, она в безопасности, и, если одному из них
вздумается расспрашивать о юноше, который так свободно говорил с ними на их
родном языке, Иден была уверена, что ни сам Малрадж, ни его министры не
станут посвящать их.
Иден вернулась к себе, увидела свое отражение в зеркале и невольно
улыбнулась. Если бы не синие глаза, которые, впрочем, могли бы принадлежать
горянке или метиске, да золотисто-медная прядь волос, выглядывающая из-под
расшитого края сари, прикрывающего голову, она вполне могла бы сойти за
индианку. Палящее южное солнце покрыло темным загаром ее кожу, а бесконечные
наставления Бегум Фаризы о том, как подобает держать себя и как говорить,
совершенно преобразили ее: из долговязого, неуклюжего английского подростка
она превратилась в прелестную молодую индианку.
Вдруг лицо Иден стало серьезным. Нет, подумала она со вздохом, она не
индианка и не притязает на родство с покойным правителем Маяра или принцами
и принцессами, с их многочисленными женами, дядьями и тетками, кузинами и
кузенами, слугами, рабами, танцовщицами и наложницами, которые составляют
его огромную и пеструю семью.
И все же она прожила с ними почти четыре года как своя. Покойный раджа
любил и баловал ее, его жены терпели, а все остальные относились к ней, как
к брату Джаджи. Именно он дал ей имя Чото Бай, когда она прибыла в Питор в
чалме и огромных шароварах, похожая как две капли воды на местного
мальчишку.
Скорее всего никто из них уже и не вспоминал, что, когда более трех лет
назад солдаты раджи привезли ее в Маяр, она была всего лишь маленьким
напуганным ребенком-чужестранцем. Да и сама Иден уже не вспоминала об этом,
потому что последующие годы она говорила, думала и мечтала только на
хиндустани, деятельно участвовала в бурной жизни зенаны, женской половины
дворца. Она овладела искусством изготовления духов и ароматических масел,
научилась готовить карри, который составлял основу индийской кухни,
вышивать - она украшала вышивкой все свои сари. Ее попеременно ругали,
хвалили и любили младшая жена покойного раджи и Бегум Фариза, его кормилица
и управительница зенаны. Они сразу же взяли Иден под свое крыло и обращались
с ней, как с любой другой девушкой во дворце.
"На протяжении всего времени ко мне относились так, будто я родилась в
этой семье", - подумала Иден с глубокой благодарностью. Даже сестры раджи
уступали ей в образовании, но никто во дворце ни разу ни словом, ни жестом
не дал ей понять, что она отличается от них, за исключением вопроса,
касающегося purdah. Все обитатели женской половины, включая мужественную
кормилицу и многочисленных жен, жили по обычаю в строгой изоляции, денно и
нощно охраняемые армией евнухов, вооруженных ножами и ружьями. Женщины во
дворце не могли общаться или разговаривать с незнакомцами, не должны были