"Найо Марш. Премьера убийства ("Родерик Аллейн" #19)" - читать интересную книгу автора

- Там парадная дверь открыта. Иди туда. В фойе есть свободные места.
Почему бы тебе там не посидеть, а? - Мисс О'Салливан обернулась. - Надеюсь,
хоть тебе повезет... О господи, вот погодка-то мерзкая! Сейчас снова дождь
зарядит!
- Да, погодка еще та! - Мартина постаралась придать своему голосу
побольше актерской ироничности...
- Ладно, пока, крошка. Не надорвись. И имей в виду: режиссеры терпеть
не могут, если у тебя холодные ноги...
- До свидания.
Аллея опустела окончательно. Мартина попыталась взять себя в руки.
Выпитый коньяк здорово подкосил ее. Девушка чувствовала, как он горячим
комком болтается в пустом желудке. Она попыталась сосредоточиться на своих
действиях. Что теперь делать? Вот он, неподалеку, шумный Стрэнд. В синеющих
сумерках видна часовня. Хорошо бы узнать, как называется эта церковь. Если
ей предстоит жить в Лондоне, она должна все знать. А ведь ей говорили, что в
церкви на Стрэнде всякий желающий может устроиться на ночлег и, кроме того,
всем, кажется, раздают по миске супа. Может быть, и раздают... Но миска супа
сбережет ей десять пенсов для завтрашнего дня, что будет очень кстати. Ведь
это ее последние деньги.
Мартина подняла свой чемоданчик, который показался на сей раз еще
тяжелее, чем раньше, и медленно пошла по аллейке. На пыльную землю упали
первые крупные капли дождя, и прохожие стали суетливо раскрывать зонтики.
Она чуть промедлила, и скоро дождь полил как из ведра. Девушка метнулась под
козырек перед парадным входом театра и прижалась к двери, думая, что та
заперта. Но одна половинка двери внезапно подалась...
Мартина легонько толкнула ее и вошла.
Театр "Вулкан" был из новомодных театров, и обстановка отличалась
ультрасовременным исполнением. Фойе было отделано медным листом огненного
цвета с полосами хромированной стали и отделено от улицы двойными
стеклянными окнами во всю стену.
На кассе висело объявление "Аншлаг", матово поблескивали медные дверные
ручки, вдоль стен были установлены скамеечки, выполненные из алюминиевых
трубок и сверкающей стали. Мартина прошла по устланному толстыми коврами
полу и присела на скамью. Все тело ломило от усталости. Ноги дрожали...
Прямо напротив на стене висел стенд со множеством фотографий и общей
подписью: "Премьера состоится 14-го мая - "ТЩЕСЛАВИЕ", новая пьеса
знаменитого Джона Джеймса Резерфорда". Мартина разглядела два знакомых лица,
снятых крупным планом, - Адам Пул и Элен Гамильтон. Эта пара то и дело
мелькала в фильмах, которые можно было увидеть в Австралии или Новой
Зеландии... Мартина так часто стояла в очередях за билетами в кино, чтобы
увидеть их... А здесь, в этом самом здании, Пул и Гамильтон каждый вечер
выходят на сцену живьем - подумать только! Вот портреты Кларка Беннингтона с
трубкой в зубах и наигранным романтизмом во взгляде, Дорси в пенсне, Гаи
Гейнсфорд, нежной и красивой молодой бабенки, и, наконец, весьма юного на
вид Перри Персифаля. Но лица эти сливались в глазах Мартины и становились
постепенно неразличимыми!..
В фойе стояла тишина, за окнами постепенно темнело. Пелена дождя
скрывала очертания прохожих и городских домов вдалеке... Тускло сверкнули
красные огоньки автобуса, в заднем стекле мутно белели безразличные лица
пассажиров. Чувство одиночества было таким сильным, тоска такой глубокой,