"Алан Маршалл. Это трава" - читать интересную книгу автора

подчеркивала уродство и бессмысленность окружавшей меня жизни.
Необходимость корпеть в конторе, да еще жить в таком окружении,
вызывали во мне чувство злого отчаяния. Я иногда весь передергивался,
стараясь отогнать тяжелые мысли, Я легко раздражался, но мне приходилось
сдерживаться, чтобы не выходить из себя всякий раз, когда Артур или Малыш
открыто старались оберегать меня. Я не мог обойтись без их покровительства,
но прямой помощи старался избегать всеми силами.
Не помню случая, чтобы отец протягивал мне руку помощи в
затруднительном положении - разве когда другого выхода не оставалось. Со
своей добротой и пониманием он смотрел далеко вперед. Он всегда готов был
встать на мою защиту, но в то же время старался приучить меня к
самостоятельности. Даже когда я еще не был калекой, он воспитывал меня так,
чтобы я смог, жить и побеждать в мире, в котором останусь когда-нибудь без
его поддержки. Что произойдет со мной, когда его не станет, - если он будет
всячески ограждать меня от людей, пусть подчас несправедливых и жестоких.
Когда я еще мог бегать, как другие ребята, я часто падал и обдирал себе
колени гравием. Несмотря на мой рев, отец никогда не бросался меня
поднимать.
- Вставай! - ласково говорил он. - Подумаешь - коленку оцарапал. Велика
беда! Я всегда ходил с ободранными коленями, когда был маленьким.
И он заводил разговор о чем-нибудь другом, а я, прихрамывая, шел рядом.
Ему очень правился один рыжий мальчик, с которым я часто играл. Отец
мальчика умер. Мать, тихая, скромная женщина, бывало, подходила к дверям
дома, где служила у фермеров экономкой, и смотрела на сына с ласковой
улыбкой. "До чего же на отца похож!" - говаривала она.
Рыжий мальчик никогда не плакал, когда падал и больно обдирал себе
коленки.
- Мальчики не плачут, - вызывающе говорил он дрожащими губами. Это
внушила ему мать.
Я тоже любил этого мальчика и, падая, стал повторять его слова. Отец
был явно доволен мной.
Отец считал - хотя никогда не умел как следует выразить свою мысль
словами, - что дети, с которыми чересчур нянчатся, вырастают избалованными,
а ребенок, воспитанный самостоятельным, независимым, станет в свое время
человеком, на которого смогут опереться в трудную минуту слабые. А это отец
считал высшим достоинством.
- Как веточка согнута, таким и дерево вырастет, - сказал он мне
однажды.
Когда я был еще ребенком, наш священник попросил отца разрешить мне раз
в неделю приходить играть с его детьми. Трудно сказать, почему он счел, что
я ровня его детям - хорошо одетым, вежливым и скромным. Возможно, священник
просто жалел меня - калеку - так, по крайней мере, думал отец.
Отец разрешил и высказал при этом неожиданную для священника мысль:
"Может, вашим это только на пользу пойдет". Такое замечание не только
изумило, но и огорчило доброго пастыря, который, однако, следуя библейскому
завету, раздражение сдержал.
Это был первый и единственный раз, когда меня пригласили в гости,
поиграть. Перед отходом отец лишь сказал мне: "Пора этим ребятам сбросить
путы, в которых он их держит. Ты им покажи, что на людях жить веселее".
Я не понимал тогда глубокого смысла этих слов, теперь же, сидя на своей