"Кейси Марс. Молчаливая Роза " - читать интересную книгу автора

увидеть, - и в то же время совершенно другой.
Джонатан с удовольствием позволил себе порассуждать о ее
интеллектуальных способностях. Автор прочитанных им книг обладал острым
аналитическим умом, что впоследствии и подтвердилось при их личной встрече.
Насчет ее внешности он тоже не ошибся - Девон отличалась редкой красотой,
хотя, как он уже отметил в ее присутствии, фотография на обложке не давала о
ней сколько-нибудь полного представления. Джонатан вовсе не пытался ей
польстить - хотя бы потому, что был просто не способен на столь грубую
лесть.
С другой стороны, эта женщина оказалась куда более проницательной, чем
он ожидал. Ему всегда без особого труда удавалось скрывать чувства перед
деловыми партнерами и с легкостью соблазнять женщин, пользуясь своим
обаянием, но Девон сразу же ощутила клокотавший в нем гнев, который он
пытался спрятать за любезной улыбкой. Впрочем, и улыбкам этим она тоже
ухитрилась дать вполне справедливую оценку. Это, признаться, более всего
заинтриговало Джонатана, да еще, пожалуй, некоторая мягкость, податливость в
ее характере, которую она столь усердно пыталась скрыть на протяжении всего
ленча.
Впрочем, кто может сказать со всей ответственностью, что более всего
привлекло его в этой женщине? Может быть, решающее значение сыграла ее
красота? Тонкое лицо с чуточку выдающимися скулами, зеленые глаза и алые,
словно кораллы, губы. Интересно, какие у нее соски: маленькие и розовые или,
наоборот, алые и чуточку вздутые - как губы? Тело Джонатана напряглось, и он
подумал, что давно уже внешность женщины не возбуждала его с такой силой.
Даже в ресторане одно только созерцание того, как она кончиком языка
касалась своих губ, дважды заставило его ощутить желание. При сложившихся
обстоятельствах, рассудил он, это было уже лишнее.
Но возможно, именно это заставило его пригласить Девон на обед.
Теперь-то Стаффорд понимал, что поступил неразумно. Последние три года он
всего более ценил покой и уют своего дома, который сделался его прибежищем и
укрытием от всех жизненных неурядиц. Это было единственное место, где он и
его сын могли побыть вдвоем. Даже Акеми была у него только один раз.
Расчувствовавшись, он вспомнил Акеми и задумался о природе их
отношений. Эта красивая азиатка всегда с восторгом откликалась на его зов,
но она никогда не принимала никакого участия ни в его жизни, ни в его делах.
Он снял для нее роскошную квартиру, и Акеми вполне этим удовлетворилась.
Свобода и деньги, которые он предоставил в ее распоряжение, давали ей
возможность временами поглядывать и на других мужчин.
- Ну вот мы и прибыли, губернатор, - сказал Генри, нажимая на тормоз и
останавливая лимузин.
Джонатан ухмыльнулся. Лондонский жаргон кокни, которым Генри частенько
пользовался, служил постоянным источником веселья для его хозяина. Джонатан
глянул сквозь окно машины на небоскреб из стекла и титана, стоявший на углу
Семьдесят шестой улицы и Мэдисон-авеню.
- Так оно и есть, - ответил он и, не дожидаясь, когда это сделает
Генри, открыл дверцу и выбрался из машины. - У меня деловая встреча в семь
на другом конце города, - сказал он, обращаясь к водителю. - Так что вам
лучше всего подъехать сюда в шесть.
- Слушаюсь, сэр. - Генри нажал на кнопку, и тонированное стекло окна
поползло вверх, полностью запаивая его внутри автомобиля. Затем он нажал на