"Фредерик Марриэт. Многосказочный паша" - читать интересную книгу автора

детям, поручив надзор над верблюдами одному из своих помощников. Наутро
простился я с домашними, и только что хотел выйти из дома, как маленький сын
моей, едва двух лет от роду, воротил меня своим криком, чтобы я последний
раз поцеловал его. Я взял малютку на руки; он, по обыкновению, сунул ручонку
свою ко мне в карман, надеясь найти там плоды, которые я приносил всегда для
пего, возвращаясь с базара. Но в кармане было пусто. Я передал ребенка жене
и поспешил из дому, чтобы не отстать от каравана. Вашему Благополучию должно
быть известно, что у нас обыкновение ставить верблюдов один подле другого, а
не один за другим, как делается то в других караванах. Целый день прошел в
необходимых приготовлениях, и на заходе солнца мы пустились в путь. Через
две ночи мы прибыли к Хаджару; тут пробыли мы три дня, чтобы запастись водой
и дать отдохнуть верблюдам нашим, и потом пуститься в длинное изнурительное
странствование по пустыне Эль-Тиг.
Во время нашей стоянки я сидел, окруженный верблюдами, отдыхавшими на
коленях, и курил трубку, и вдруг заметил со стороны Каира быстрого
дромадера, который, подобно молнии, промчался мимо меня; однако я успел во
всаднике его узнать того самого дервиша, который за год перед сим
предсказывал несчастие каравану, если выберут моего верблюда нести священную
книгу пророка.
Дервиш остановил своего дромадера у самой палатки хаджи эмира,
предводителя каравана. Зная, что там будет речь о моем верблюде, я поспешил
туда же. Я не ошибся. Дервиш пророчествовал эмиру и окружавшему его народу
погибель целого каравана, если тотчас же не убьют моего верблюда и не
выберут на место его другого. Говоря таким образом, он повернул своего
дромадера к востоку и через минуту исчез из вида, оставив всех в большом
смущении.
Эмир был в недоумении, в толпе возникли разные толки. Опасаясь, чтобы
не поверили дервишу и не лишили меня верблюда, а его - возложенной на него
чести, я решился соврать.
- О, эмир, - говорил я, - не слушай предсказаний этого дервиша! Он враг
мой. Несколько лет тому назад вошел он в дом мой; я накормил и напоил его, а
он в благодарность хотел обесчестить мать детей моих, и я прогнал его. С тех
пор ищет он случая отомстить мне. Клянусь всеми моими верблюдами в
справедливости этих слов!
Мне поверили, никто уже не сомневался в злобе дервиша, и мы продолжали
путь наш по пустыне Эль-Тиг.
Если дела правления не позволили Вашему Благополучию совершить
странствования в Мекку, то вы не можете вообразить себе той страны, по
которой мы двигались. Эти пустыни подобны морю, где песок вздымается ветром,
как волны, и засыпает человека.
Вопреки предсказаниям дервиша, с нами не случилось ничего особенного, и
после семисуточного странствования мы благополучно достигли Нахеля, где
остановились для наполнения водой опустевших бурдюкон. У колодца знакомые
мои смеялись над глупыми предсказаниями дервиша. Мы снова двинулись в путь;
нам оставалось еще трое мучительных суток до Акабы.
Наутро другого дня, едва успели мы разбить палатки, как ужасное
пророчество дервиша стало оправдываться, и наказание Божие готовилось
разразиться над моей головой за ложь мою.
На горизонте показалось темное облако, которое поминутно росло и
делалось желтее. Поднимаясь выше и выше, оно заволокло полнеба, и, наконец,