"Александр В.Маркьянов. Предчувствие беды (Агония 4) (fb2)" - читать интересную книгу автора (Маркьянов Александр В.)Москва, Кремль 01 августа 1979 годаБыл первый день последнего месяца лета. Последнего лета последнего спокойного десятилетия Империи. Да, на горизонте, где-то вдалеке, так далеко, что их едва было видно, клубились черные тучи. Но империя была столь сильна и велика, что все были уверены - гроза как и всегда пройдет стороной. Так что - в Москве убегал первый день последнего месяца лета и солнечные блики играли в лужицах, оставшихся после прошедшего ночью дождя, а тучи закрывали солнце лишь на короткий миг, уносимые порывистым ветерком. Страна жила, строилась, работала, любила. Уже вовсю шла подготовка к предстоящей в следующем году Олимпиаде - спешно возводилась олимпийская деревня, на окраинах вырастал невиданной доселе роскоши терминал "Шереметьево-два". Дороги пока не латали - все равно надо зиму пережить, и заграничный дефицит больше обычного в продажу не выбрасывали. Тоже еще рано. Черный, грузный, словно облитый застывшим стеклом ЗИЛ по хозяйски, не снижая скорости проехал Боровицкие ворота Кремля, принял направо. Водитель сбросил скорость - пассажир терпеть не мог нарушать правила дорожного движения, а тут уже - не город. Путь его был недолгим - машина аккуратно подрулила к подъезду яичного цвета "генсековского" корпуса. Как это и полагается по инструкции прикрепленный - он был единственным, выскочил с переднего пассажирского сидения, огляделся по сторонам и только тогда открыл пассажирскую дверь огромной машины, выпуская своего пассажира - среднего роста, пожилого, в очках в роговой оправе... Первый пост охраны миновали прямо у входных дверей - парный, состоящий из двух человек. Первый - старший лейтенант армии, второй, стоящий напротив него - равный ему по званию старший лейтенант госбезопасности. Оба - в идеально отутюженном обмундировании, рослые, крепкие, без особых примет. Генерал армии, Председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов был одним из тех немногих, кто имел право свободного, безпропускного входа в это здание. Но все это было не потому, что он был генералом и председателем КГБ - а потому, что он был членом Политбюро ЦК КПСС - первым председателем КГБ, одновременно являющимся членом Политбюро со времен Берии. До того, как стать членом Политбюро, товарищ Андропов ничем не отличался от рядового гражданина страны советов в праве входа в это здание. Хотя нет, отличался - ему не приходилось торчать в бюро пропусков Кремля - пропуск заказывал секретариат КГБ заранее и спускал вниз, на первый пост охраны. Как и любой другой посетитель, председатель КГБ предъявил при проходе не служебное удостоверение, а партийный билет - единственный документ, который признавали в этом здании. Прикрепленный остался внизу, Андропов же шел на третий этаж, к Брежневу. Когда Юрий Владимирович появился здесь первый раз - давно, еще в пятидесятые, тогда он был еще молодым комсомольским работником из Карелии - больше всего в этом здании его поразила тишина и безлюдность. В любом обкоме и тем более райкоме партии - постоянно шум, пусть и приглушенный, полно народа в коридорах - кто-то на прием, кто-то с приема, кто-то кого-то ждет, кто-то решает какие-то вопросы, подписывает бумаги прямо в коридоре. Здесь же - торжественная тишина - ни муха не пролетит - красная ковровая дорожка, замершие друг напротив друга парные наряды охраны. Если бы не они - здание казалось бы вымершим. Кабинет генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева был оборудован в первом, "генсековском" корпусе Кремля, в трехэтажном здании, имеющем форму треугольника - там сидели все генеральные секретари партии, начиная с Ленина. Окна его кабинета были угловыми и отстояли от кабинета его предшественника Никиты Сергеевича Хрущева на одиннадцать окон. Почему-то так сложилось, что для каждого генерального секретаря ЦК КПСС оборудовали новый кабинет, работать в кабинетах предшественников они не хотели. Кодовым обозначением кабинета Брежнева среди своих было "Высота", если кто-то шел на прием к генсеку - так и говорили - идет на "Высоту". В отличие от Хрущева Брежнев ничего не коллекционировал, в интерьере предпочитал более светлые тона, а единственной отличительной чертой его кабинета были часы в виде морского штурвала. Генсек в быту и в работе был довольно неприхотлив. Дверь в приемную генерального секретаря Андропов открыл сам. Обычно, посетители у Брежнева были - но сегодня все стулья в приемной, на которых ожидали назначенного времени посетители, были пусты. В приемной были только два секретаря и референт генсека, влиятельный Евгений Матвеевич Самотейкин. Но у Андропова с ним были хорошие отношения, гораздо хуже было бы, если бы здесь был Цуканов. Самотейкин, хоть и обладал немалым аппаратным весом - но в некоторые сферы, например в госбезопасность соваться избегал. Цуканов же, "черный ворон ЦК" был с Брежневым не один десяток лет - начинали вместе с Молдавии - совался во все, что считал нужным, и обладал таким весом, что его боялся даже Черненко. Иногда Цуканов присутствовал при разговорах Брежнева с людьми - а потом вопросы получали совершенно неожиданное, явно подсказанное Цукановым решение. - Мне на десять - Председатель остановился у столика, за которым восседал Самотейкин Евгений Матвеевич выдержал паузу, несколько секунд, солидно кивнул. - Присядьте. Сейчас спрошу. Председатель остался стоять, ожидая решения. Все это выводило его из себя - но как и всегда на вид он оставался холоден, сух и совершенно невозмутим. Из дверей, ведущих в кабинет Генсека, показался Евгений Михайлович, дверь не закрыл. - Леонид Ильич вас примет, товарищ Андропов... Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев сидел не на своем рабочем месте, за столом. После семьдесят шестого года в углу кабинета появился небольшой столик наподобие кофейного, и три кресла рядом с ним. В одном из них и сидел Леонид Ильич - ноги его были накрыты пледом и на вид он вообще спал. На столике перед ним лежали очки и какая-то раскрытая книжка в красном переплете. На вид генеральный спал, даже похрапывал, словно во сне. Но у кого же тогда просил разрешения Самотейкин? Не зная, что делать Председатель остановился недалеко от двери. - Юрий Владимирович... - Брежнев почмокал губами - проходи, чего встал. Я не сплю. Так, прикорнул маленько... В неофициальной обстановке Брежнев называл всех по имени, или имени-отчеству. Вот и сейчас - "Юрий Владимирович". Был и Юра - муж дочери, Галины Леонидовны Брежневой, Юрий Чурбанов, ныне - генерал-майор милиции, первый заместитель злейшего врага Андропова, министра внутренних дел СССР Николая Анисимовича Щелокова... Андропов присел в мягкое удобное кресло напротив Брежнева, положил на кофейный столик папку "к докладу" в переплете из красной кожи - но открывать ее пока не стал. - Я к вам по международному вопросу, Леонид Ильич... - начал Андропов. - Что на этот раз... Опять Китай? - не раздраженно, а скорее раздосадовано спросил Брежнев - Нет, Леонид Ильич... Не Китай. Афганистан... - Там то что... - Брежнев окончательно открыл глаза, зашарил по столику в поисках очков - там спокойно ведь было... - Сводки местной резидентуры выглядят все более тревожными. Раскол в партии так и не преодолен, вместо этого одна группировка в партии уничтожила другую, некоторых - даже физически. Теперь раскол все более очевиден уже в победившей группировке - часть членов партии ориентируется на ее генерального секретаря, Нур Мухаммеда Тараки, часть - на его заместителя, Хафизуллу Амина. В любой момент это противоборство может перейти в острую стадию. - Тараки... Брежнев вспомнил Тараки - тот уже приезжал в Москву и лично встречался с Брежневым. Вообще, политика Советского союза в некоторой степени зависела от личных отношений Брежнева с тем или иным лидером. Это не значило, что Брежнев сеял вражду - наоборот. Добрый и открытый человек, он искренне старался найти друзей среди руководителей других стран и построить с ними, прежде всего личные дружеские отношения, полагая, что так проще будет решать и дела государственные. Лучше всего у Брежнева отношения складывались с генеральным секретарем компартии Чехословакии Густавом Гусаком - Брежнев даже отправлял семью на отдых в Карловы Вары. Но и с Тараки общий язык найти удалось. Амина Брежнев лично не знал. - А куда посол смотрит... Кто там у нас посол? - Пузанов. И посол, и резидент КГБ генерал Иванов и главный военный советник, генерал-лейтенант Горелов, неоднократно беседовали и с Тараки и с Амином и с Кармалем, который в настоящий момент назначен послом в Чехословакию. Более того - на словах афганские товарищи неоднократно обещали добиться примирения и не раскалывать партию - но это на словах. А на деле... - Что - на деле? - А на деле И Амин и Тараки готовят покушения. Друг на друга.... Происходящее в Афганистане не укладывалось в сознание - есть противоречия, так собрали Политбюро, посоветовались. А они вместо этого ... К социализму идут. Как же так можно? А если они, например, с Сусловым друг на друга будут убийство готовить? И самое главное, Амин то ладно, но Тараки... Генеральный секретарь партии... - Что ты предлагаешь? Андропов помедлил. - Нужно принимать решение, Леонид Ильич. Иначе мы можем потерять все завоевания афганской революции... - А сам-то ты что думаешь, Юрий Владимирович - Брежнев испытующе глянул на Председателя - Амин более работоспособен, это отмечают все. Работает до часу ночи, до двух. Но как человек... Брежнев по-старчески пожевал губами. - Ты вот что... Такие дела надо обдумать, обсудить - потом решать. А то один придет, второй... ( |
|
|