"Александр В.Маркьянов. Противостояние 2" - читать интересную книгу автора

сюда. Мои родственники предупредили меня, когда я был в отцовском доме и я
побежал. Я скрылся в кустарнике и залег, один из солдат прошел в нескольких
шагах от меня, но так меня и не заметил. Волей Аллаха я спасся и смог
продолжить борьбу. А потом появились шурави. Наши законы предписывают нам
сражаться с теми, кто приходит к нам с оружием и я поступил так, как мне
подсказало мое сердце. Когда сюда пришли партийные активисты - те, кто здесь
никогда не жил и никого здесь не знал** - мы прогнали их вон. А потом сюда
пришли шурави. Пришли войной - и мы снова взялись за оружие и стали воевать
с шурави. Мы никогда не претендовали на другие земли, но и не уйдем со
своей.
- А как же ... Амударья? Как же обстрелы... Как же слова о том, что
скоро будем воевать у Москвы?
В словах Скворцова была правда - война разрасталась и приобретала более
опасные формы. В восемьдесят пятом был впервые - со времен Великой
Отечественной Войны - зафиксирован факт обстрела советской территории.
"Кочующий" ротный миномет выпустил по советской территории четыре мины, что
послужило основанием для широкомасштабной операции по зачистке в афганском
приграничье. Вообще, на границе Афганистана и СССР с обеих сторон стояли
советские пограничники, заставы обеспечивали устойчивость границы,
мотоманевренные группы предотвращали возможные прорывы и вели
засадно-поисковые действия в пограничной зоне. Но все равно - просачивались.
В восемьдесят шестом произошли первые попытки подрыва советских барж на
пограничной реке Амударье, использовались британские диверсионные морские
мины-липучки заводского изготовления. Участились попытки прорыва банд на
территорию СССР - пока пограничники сдерживали натиск, и ни одна банда не
вышла за пределы пограничной зоны. Но все равно - это наводило на
размышления, равно как все чаще изымаемые у боевиков карты, где в зеленый
цвет ислама была окрашена советская территория вплоть до Татарии.
- Не приписывай мне то, что делают другие - строго сказал Масуд - ведь
если бы я был согласен с тем, что говорят в Пешаваре, разве бы стали меня
убивать такие же афганцы, такие же воины джихада как и я сам? Люди, которые
сидят в Пакистане и называют себя представителями афганского народа, они
потеряли совесть и честь. Ни один афганец не давал им права говорить от
своего имени! Они разворовывают деньги, которые присылают те, кто хочет
помочь афганцам, они кладут себе эти деньги в карман. Они лгут, говоря от
имени тех, кто не давал им такого права. Они отравляют колодцы и не дают
спокойно жить мирным афганцам. Они с радостью привечают в своих рядах
бандитов и убийц со всего мира и отправляют их на нашу бедную, забытую
Аллахом землю! Они грызутся между собой как пауки в банке и злодейски
убивают всех тех, кто осмеливается говорить против них. Они даже
осмеливаются расстреливать женщин и детей в лагерях, если их мужчины
остались в Афганистане и отказались воевать по их указке. Воистину - горе,
горе Афганистану, если такие люди будут говорить и действовать от его имени!
Ахмад Шах поднялся со своего места.
- Лейла присмотрит за тобой. Она училась в школе три класса и немного
понимает на твоем языке. Я же вынужден покинуть тебя. Но я еще приду, и мы
продолжим разговор. Пусть Аллах излечит твои раны и даст тебе сил!
Ахмад Шах ушел - а Скворцов остался лежать в маленьком, теплом доме,
посреди зимнего, студеного Пандшера.