"Александр В.Маркьянов. Противостояние 2" - читать интересную книгу автора

******* Ур! - огонь (пушту)

Демократическая республика Афганистан
Ущелье Пандшер
Зима 1987 года, несколько дней спустя

В доме было тепло - он уже забыл, что такое тепло, что такое настоящее,
живое пламя костра. Казалось, что все что было в его жизнь - это тупая боль
и лютый, сковывающий движения, деревенящий тело холод. Холод, которому нет
конца, холод у которого есть только одна цель -вытащить, украсть, выцедить
по капле жизнь из тела, что отдано ему на растерзание...
Скворцов сразу не понял, что с ним. Где он? Мелькнула мысль что в
плену - но это не мог быть плен. В плену не бывает такого, в плену тебя
избивают и кидают в зиндан. И ты живешь там, как крыса в норе, пока тебя не
казнят или не обменяют.
Он в помещении. В доме. В каком-то афганской доме, не в хижине, а в
настоящем доме. Он раздет, накрыт в несколько слоев какими-то шкурами. А
рядом - горит очаг. Значит - те кто привел его в дом, знают кто он и
принимают его как гостя. Это хорошо, так принято в Афганистане, среди
пуштунов, гость - первый после Аллаха. Правда, как он вышел за ворота -
гостем его можно и не считать.
Почему болит рука? Боль какая-то тупая, нехорошая. И кожа стянутая.
Повязка? Он ранен? Когда, почему?
Осторожно, чтобы не зашуметь, он повернул голову - и встретился
взглядом с невысоким, худощавым, бородатым мужчиной, читавшим книгу, сидя
рядом с его ложем.
Мужчина заметил движение, отложил книгу.
Это же...
И тут он вспомнил. Вспомнил все.
- Я рад что ты выздоровел, русский - медленно и излишне правильно
произнес Масуд по-русски - я очень обрадовался, когда тебя принесли живым...
Тебя...
- Шило... - с трудом вытолкнул Скворцов через пересохшее горло - что с
ним... что с ним, Шило...
Масуд на секунду нахмурился - но тут же догадался о ком идет речь.
- Ахмад тоже жив.
- Ноги... его ноги...
- С ногами тоже все будет в порядке.
Масуд отвернулся и что-то резко сказал на таджикском
Через некоторое время подошла женщина - Скворцов как-то догадался, что
это женщина. Осторожно присела на колени у изголовья, приподняла голову,
поднесла к губам блюдце, пышущее жаром...
Это было молоко - но непонятно чье, такого молока Скворцов не пил
никогда. Горькое до рези в глазах, жирное как сливки, горячее. С каждым
глотком молоко проваливалось внутрь, наполняя его теплом...
- Женщина не должна ухаживать за мужчиной...- спокойно сказал Масуд -
она не должна видеть слабость и немощь мужчины. За раненым мужчиной должен
ухаживать другой мужчина - но у меня и так мало людей, извини...
Что-то сказав на местном диалекте, Масуд отослал женщину...
- Твой друг будет жить. И ходить. Настоящий доктор сделал ему операцию