"Александр Маркьянов. Слепящая тьма ("Заветы отцов наших" #3)" - читать интересную книгу автора

одной стороны. И наверх не взобраться - для этого придется делать крюк не
меньше двадцати километров. По таким горам - это сутки, а мне нужно
продержаться пару-тройку часов, не больше. Отрезать преследователей от
посадочной площадки, создать группе фору по времени. Несколько больших
валунов (черт знает, как их сюда занесло) лежали так, что прикрывали стрелка
от пуль и гранат с четырех сторон - и в то же время, промежутки между
камнями образовывали превосходные, почти естественные бойницы для стрельбы.
Что у меня есть? Винтовка AW Super Magnum калибра.338 Lapua, к ней аж
сто семьдесят три патрона. У душков подобного оружия, чтобы мне ответить
нет. Двадцать семь я истратил - причем все - по делу. Для предстоящего боя и
отрыва от преследования (если повезет) - хватит.
Пистолет-пулемет HK MP7A1 с глушителем и шестью магазинами на сорок
патронов каждый. Это - запасное оружие снайпера для ближнего боя. Хотя до
ближнего боя доводить нельзя. Нас преследует банда не меньше полутора сотен
стволов - причем это не обычные крестьяне, наскоро набранные в горных
селениях Пуштунистана как пушечное мясо джихада. Это - лучшие, наиболее
опытные бойцы Талибана, в том числе личная охрана Самого. Те, кому удалось
остаться в живых после нашего налета. Я прекрасно понимал, что сейчас в этот
район стягиваются все наличные силы талибов, которые есть в провинции - и
цель у них одна - перехватить, связать боем, не дать уйти живыми ни мне, ни
моей группе.
Пистолет Глок 26 с тремя магазинами на десять патронов каждый и легким,
коротким, почти невесомым "пилотским" глушителем. Шесть гранат. Это на
случай, если все станет уже совсем худо. Оружие последнего шанса. В кармане
у меня была еще одна граната - привычка русского спецназа, воевавшего здесь
многими годами раньше. Живыми в плен не сдаваться. Не собирался сдаваться и
я...
Вот и все.
Что-то тяжелое плюхнулось совсем рядом, я дернулся, доставая пистолет -
и увидел Седого. Он залег рядом со мной и сейчас деловито устанавливал свой
пулемет к одной из бойниц.
- Какого хрена? - прошипел я - ты что, приказа не слышал? Вали отсюда,
да не оглядывайся!
- Пошел ты на..., капитан! - устало сказал он - русские на войне своих
не бросают. Русские офицеры - тем более! С операции возвращаются либо все,
либо никто - это закон спецназа. И не нам его нарушать.
- Я не русский - напомнил я - и ты это знаешь.
- Ты русский - усмехнулся Седой - у тебя в документах может быть все
что угодно написано, но ты все равно русский.
- Какого же хрена ты оставил группу без командования?
- Старый выведет - твердо сказал Седой - он в этих горах ходил, когда
ему еще девятнадцать лет было. Пять километров пройти всего осталось - для
Старого это детское развлечение. Пройдут.
- Б..., ты понимаешь, что мы, скорее всего здесь ляжем... - устало
сказал я - за нами не меньше полутора сотен душков шпарят. А через несколько
часов сюда правоверные со всего Афгана сбегутся! Аллахакбары долбанные...
- Один ты и в самом деле ляжешь - согласился Седой - а вот вдвоем, если
отбиваться и уходить - это еще вопрос. Я в восемьдесят седьмом из такой же
ситуации выскочил. У тебя винтовка на километр-полтора влегкую добивает,
если эти черти толпой на прорыв пойдут - я их из ПКМ причешу - мало не