"Александр В.Маркьянов. Агония ("Агония" #1) " - читать интересную книгу автора

звании. А в части появляется новый оперуполномоченный от третьего отдела. И
он до того самого, злополучного января 1969 года "ведет" Ильина, каждые три
дня отправляет рапорты в Москву, минуя непосредственное начальство на месте,
в Ленинграде. Последний рапорт был отправлен 21 января 1969 года, в нем
указывалось что Ильин вылетел в Москву. То есть за день до покушения в
Москве знали, что потенциальный террорист вылетел в Москву. И, более того,
КГБ, причем не местное, а московское вело его, знало о его состоянии и не
только ничего не предпринимало, а даже в чем-то помогало ему. Среди
документов был и такой, что командование части собиралось "разобраться" с
Ильиным по поводу слишком частого употребления спиртных напитков, но это
сделано не было, и помешал этому, ни кто иной, как новый уполномоченный
третьего управления КГБ.
Это действительно была бомба. Самая настоящая бомба....

Юго-восточная железная дорога

Станция Мичуринск

15 февраля 1971 года

Стальные колеса поезда громко и протяжно загудели, отчего я проснулся.
Поежился - трясло меня уже основательно, на лбу выступил холодный пот, перед
глазами плыли какие-то круги. Даже тряпье в углу вагона, в которое я
зарывался, уже не согревало. Кряхтя и кашляя, я подполз к щели в двери и
выглянул.
Поезд подходил к какой-то станции, ощутимо замедляя ход, перед глазами
плыли какие - то серые, занесенные почти по самую крышу снегом бараки,
стальные змеи рельс двоились, расходились в разные стороны, величаво
проплывали столбы семафоров. Я прислушался - объявляли прибытие какого-то
пассажирского. Есть - кажется Мичуринск. Порывшись в памяти, вспомнил - есть
такая станция, чуть больше двухсот километров от Москвы. Это время товарный
состав преодолеет за полдня. Подумав, я решил сойти именно здесь. Причина
была одна - простыл я уже очень основательно, хрипел и кашлял каждые
несколько минут - поэтому провести еще полдня в ледяном, продуваемом всеми
ветрами товарном вагоне мне совсем не улыбалось.
Скрипя тормозами, состав остановился на дальнем, заметенном снегом
пути. Я осторожно выглянул - вдоль состава шел обходчик, изредка стуча
молоточком по колесным парам вагонов. Мой вагон стоял в составе шестым.
Оставалось только надеяться, что обходчик в темноте не заметит сорванную
пломбу на двери вагона - впрочем, на других станциях ее не замечали. Как
только скрип снега под ногами обходчика затих вдали, я аккуратно, стараясь
не выдать себя скрипом, оттолкнул вагонную дверь и спрыгнул на снег.
Упал на снег, мерзлый холод обжег ладони, приводя меня в чувство.
Огляделся. Я стоял между двух товарных составов на "-цать" каком-то пути,
ряды вагонов уходили в темноту. Где-то впереди, далеко горел красный огонек
семафора, мертвенно-желтым светом слепил прожектор с вышки. Откашлявшись,
сморщившись от резкой боли в горле, я поковылял вперед по направлению к
локомотивам, онемевшими руками сжимая злополучную бандероль. Свою папку я
бросил в вагоне - ничего ценного для меня в ней сейчас не было.
До вокзала станции Мичуринск я доковылял минут через сорок, обходя