"Николай Маркевич. История Малой России - 2 " - читать интересную книгу автора

Польских Воевод и Гетманов, слышать насмешки над Верою нашею, носить перед
панами титулы хлопства и лайдаков; быть у Поляков тем, чем жиды у прочих
християн, - это было-бы непростительно. И Малороссияне справедливо
предпочли: "суровое правление Московское кроткому правлению Республики."

Увидим, действительно ли народ начал раскаяваться в своем освобождении,
замышлял ли он о новом присоединении к Польше?

Душею преданный не Республике, не России, а одному золоту, родом не
Малороссиянин, а Поляк, взятый в плен, в начале Гетманства Богдана
Хмельницкого, Иван Виговский, ловко, пронырливо вкрался в душу победителя и
стал наконец Генеральным писарем; мы читали его раболепные отзывы к Царю; мы
помним его хвастовство пред Государем, пред Боярами; мы не забыли как он
хвалился, что пользуется величайшею Гетманскою и народною доверенностию, что
без него в войске ничего не совершается; еще нам памятна его статья о
Генеральных писарях, помещенная в условиях с Государем: в ней не забыл
Виговский ни себя ни золота; а между тем уже и тогда замышлял он Гетманстве
и о предательстве.

Юрий Хмельницкий провозглашен был Гетманом. Ему было шестнадцать лет. В
избирательном правлении, люди такого возраста никогда не избираются в главы
народа; но то была преданность Малороссиян к своему старому вождю, к
Великому Богдану Хмельницкому.

Виговский уговорил Юрия созвать народ, Старшин и по молодости лет
отказаться от правления. Юрий склонился: сложил клейноды пред Старшинами,
вышел на крыльцо, благодарил народ за уряд, которым его почтили. Виговский
объявил, что если Юрий не Гетман, то и он не хочет быть Генеральным писарем;
Носач отказывался от Обозничества. Изумленное нечаянностью случая, войско
взволновалось, всех искателей булавы отвергнуло, хлынуло толпою в дом
Хмельницкого. Юрия вытащили на улицу, начали напоминать ему о заслугах отца,
заставили принять клейноды и, согласясь с ним что он еще молод для уряда
Гетманского, народ придал ему Виговского, Носача и Судью Лесницкого в
опекуны и советники. Положено было, в случае войны, Виговскому принимать
булаву и бунчук из рук молодого Гетмана и, по возвращении из похода, опять
ему их отдавать.

"Какой же титул мне ставить на письмах и универсалах, во время
военное?"-спросил Виговский. Долго толковала Рада и наконец приказала ему
подписываться: Иван Виговский, на тот час Гетман войска Запорожского.

Тут он стал уговаривать Юрия отложиться от Государя. Он намекал о
небывалом желании старого Гетмана присоединиться к Польше. "Суеверные
старики наши," говорил лукавый советник: "предпочитая единоверных Москвитян
Полякам и Туркам, принудили покойного Гетмана с Москвою соединиться; но
благоразумие, политика противоречат такому союзу; гнев Султана и Цесаря
могут разорить Малороссию, и Москва не в силах защищать нас в борьбе с двумя
державами, столь знаменитыми. Преклонясь на сторону Польши, примирясь с
Турецким и Римским Императорами, Юрий будет утвержден в звании: Гетмана
потомственного, владетельного Князя Сарматского."