"Анатолий Маркуша. Большие неприятности" - читать интересную книгу автора

- Жужа!
- Кто доктор? Где?
- В район уехала, за лекарствами. Муж: - здесь. - И предложили с охотой
скликать мужа.
- Военные на санитарной машине приезжа ли? - спросил я. - Титаренко,
полковник, был? (Все это я придумал по ходу дела.)
- Не было! - хором ответили ребята.
- Спасибо, ребята! Полечу искать дальше. Сча стливо!
И улетел.
На сорокаминутное мое опоздание никто в полку не обратил никакого
внимания: По-2! Ветром могло сдуть...
А я, как нетрудно догадаться, помалкивал и про себя радовался - с
неопределенностью покончено!
Жужа - та самая. У Гали - муж. Вопросов ника ких нет и быть не может.
Но тут я ошибся.
Дней через пять из штаба воздушной армии поступила в полк
телефонограмма. "Самовольное отклонение от маршрута, посадку на улицу в Жуже
оцениваю пятью сутками ареста. Получите подроб ное объяснение у Абазы..." И
подпись - начальник штаба...
Я шел к Носову, не ожидая ничего худого, но стоило только взглянуть на
командира, чтобы понять, - держись, Колька...
Носов выразительно прочитал мне телефоно грамму и велел:
- Объясняй.
Конечно, можно было и соврать: отклонился, мол, засомневался, какая
деревенька. Присел для уточнения ориентировки "методом опроса местных
жителей". Но... не решился: у Носова был совер шенно фантастический нюх на
малейшую брехню. И вранья он не переносил.
- Виноват, - сказал я, поморгал, потупился и тихо-тихо: - Любовь...
- Этого не хватало! - вздохнул не без притвор ства Носов. - Ступай,
Ромео, отсиживай и имей в виду - бо-о-ольшие неприятности у тебя еще будут
от этой, от любви... при твоих-то замашках. Иди.

* * *

Впервые на охоту я попал по чистой случайности. Приятель отца
предложил: "Хочешь поглядеть, как зайчишек стреляют?" И я из чистого
любопытства согласился.
Отец не возражал. Мать - тоже: охота происхо дит на свежем воздухе, а
свежий воздух ребен ку - первая необходимость, к тому же заяц не тигр, так
что опасности никакой... Получив родительское благословение, я очутился в
зимнем пригородном лесу. Единственный мальчишка среди шести взрос лых.
Прежде всего запомнился лес - холодный, кру жевной, с седыми
стрельчатыми ресницами. И сорочий гам запомнился. И цепочки заячьих сле дов.
Мне объяснили: если отпечатки лап идут одна-одна-две, это заяц...
Взрослые были разные. Трое городских, хорошо одетых, в высоких мягких
валенках, в пушистых шапках, с красивыми ружьями и сумками, трое
деревенских, одетых хуже, с небогатыми ружьями, но с собаками. Мне, конечно,
ружья не предложили, велели держаться рядом с отцовским приятелем,
присматриваться, под выстрелы не лезть и вооб ще... не мешать...
Делать было нечего, пришлось подчиниться.