"Анатолий Маркуша. Большие неприятности" - читать интересную книгу автора

потону. То нуть страшно, но черт с ним... точнее - черт со мной...
Было рано и, мне казалось, очень холодно, когда я пришел на безлюдную
реку и медленно, пересчи тывая ступеньки, поднялся на вышку.

Заглянул вниз. Сердце дернулось, покатилось, как тогда, на Клязьме, и
глухо задергалось. Были река, небо, вышка, был я сам, тщедушный и
узкогрудый, на ногах-жердочках, изодранный кро вавыми ссадинами и
царапинами... Было небо над головой.
Не прыгнуть - значило обмануть себя, только себя. Выдумать какие-нибудь
обстоятельства, всерьез мешающие исполнить задуманное, не по лучалось.
Я снова подошел к краю площадки, сжался, отчетливо почувствовав, как
немеет кожа на руках, на спине, и приказал себе: "Ну!" И, как ни странно,
прыгнул.
Падения толком не помню. Вода больно ударила в подошвы и резко
выбросила меня назад - к небу, к солнцу, к жизни, с которой я только что
готов был расстаться...
Не смею сказать - выплыл - это было бы гран диозным преувеличением.
Теряя последние силы, я кое-как выбарахтался и вцепился в скользкую лесенку,
что вела из воды на плот.
С трудом поднявшись, я упал на шершавые доски и долго не мог
отдышаться. Меня колотило, меня пробирал адский холод, меня душил страх.
Сколько времени прошло, не представляю, может быть, час, а возможно, пять
минут. Важно другое: я поднялся в конце концов и... снова полез на вышку. И
это действительно важно!
Извините, что, рассказывая об этом дне, я стара юсь не пропустить даже
несущественные подробно сти; постарайтесь понять: за всю жизнь, я думаю, мне
не пришлось совершить ничего более значи тельного.
Этот день едва ли не самый главный для меня.
Итак, я вылез. Постоял. Подрожал. Пожмурился на солнце.
И снова прыгнул.
Увы, плавать всерьез я не научился - ни тогда, ни позже. Но прыгать и
не тонуть могу.
Надеюсь, теперь ясно, каким образом я в конце концов очутился в
авиации.
Потом, спустя многие годы, когда мне бывало паршиво на душе, когда
вдруг в наступление броса лась тоска, я всегда говорил себе: вспомни ТО утро
на реке и жесткую воду, так больно бившую по пяткам. Иногда это помогало,
иногда нет. Чаще, однако, помогало.
И, если позволите, посоветую: старайтесь до самого конца не совсем
расставаться с детством, это очень помогает держаться на плаву...

* * *

Я уже рассказывал о моем мальчишеском чте нии, о литературных
привязанностях и антипатиях. Вернусь к этой теме.
Перелистывая очередной, густо нашпигованный информацией том, я уперся
взглядом в потрясшую меня цифру - 25 000!
Оказывается, 25 000 дней, как следовало из ссыл ки, кажется, на
Аристотеля, это... плановая, предусмотренная природой, продолжительность
человеческой жизни.