"Сергей Марков. Юконский ворон " - читать интересную книгу авторачеловеческих сердца! Так они ходили долго, и Загоскин не смог уловить того
мгновения, когда белая стена исчезла. Багряные лучи солнца ворвались в тундру. Метель затихла. Сквозь замерзшие ресницы Загоскин увидел пухлые холмы снега. Они казались розовыми, они мерцали. Розовые излучения перемежались и убегали к берегу Квихпака. Там начинался синий лед, - ветер сдул весь снег с замерзшего русла. Русский услышал чей-то голос и, обернувшись, увидел индейца. Тот стоял на коленях, обратив лицо к заре, и бормотал "молитву господню" на языке аляскинцев. Слышны были лишь обрывки слов. Размашисто крестясь, индеец молился и Иёльху - Ворону, богу своих племен. Молился и плакал, и нельзя было понять отчего - от радости или с горя. Снег скрипел под коленями индейца. - Русский тойон, - торжественно и горестно сказал индеец. - Демьян бросил нас еще вчера, перед метелью. Он потушил костер и взял мешок с круглой мороженой едой. Я - Кузьма, но меня зовут еще Черной Стрелой. Стрела летит всегда прямо, и она не гнется. У меня - не кривое сердце. Я - из племени Ворона. Демьян - тоже. Но в каждом племени есть разные люди. Я клянусь тебе, что найду Демьяна где угодно и отомщу. В знак этого - для памяти - я продерну в мочку красную нитку. Воины не делают так, как Демьян. Я - Ворон! - крикнул Кузьма. Загоскин молча положил руку на плечо индейца и заглянул ему в глаза. Так вот каков он, этот новокрещен! Глаза индейца светились. Искры гнева прыгали в них. - Слушай, русский, - сказал Кузьма. - Я никогда не бросил бы тебя в метель. Ты пойми - ты русский, а я индеец. На! - Он вытащил из-за пазухи ломоть сушеного мяса и разломил его пополам. - Больше у нас нет ничего. Но И они стали спускаться к синему руслу Квихпака. ГЛАВА ТРЕТЬЯ Селение немирных индейцев стояло на левом берегу Квихпака. Возле хижин с двускатными крышами возвышались резные столбы с изображениями божеств рода. Ворон с багряными глазами, лягушка, кит, орел - все это в черно-красном великолепии размещалось на стволе лиственницы, врытом в землю. Сквозь мерзлые сети, развешанные у хижин, проходил свет неяркого солнца. Лед блестел на бортах раскрашенных лодок. Селение пустовало. Мужчины ушли на охоту. Они облеклись в толстые плащи из древесной коры, надели деревянные шлемы, украшенные узорами, и взяли двурогие медвежьи копья. Лишь тойон - начальник рода - остался дома. Он напился и спал в своей хижине на ложе из бобровых шкур. Индеец Кузьма, на правах спутника русского, толкал, будил тойона, ругал его сыном змеи, но пьяный лишь стонал во сне. Рядом с ним стояла деревянная чашка с моченой морошкой. Кузьма присел в ногах тойона на бобровое ложе и стал набивать рот желтыми тяжелыми ягодами. Он на некоторое время забыл обо всем. А Загоскин стоял возле резного столба одной из хижин и смотрел на Великого Ворона. Высокая девушка в одежде из меха и алого сукна выглянула из хижины и, высоко занеся над головой руку, метнула в пришельца короткое копье. Он лишь слегка пригнул голову и поймал копье на лету; иззубренное острие разорвало ему рукавицу возле большого пальца. |
|
|