"Дан Маркович. Жасмин (Повесть)" - читать интересную книгу автора

цементе канавку, сток, чтобы жидкие отходы на землю стекали. Дальше не
напоминаю, вряд ли ты забыл - как мы его вниз тащили, ночью, по пустынной
лестнице, молчаливой, темной, только внизу, еле видный в пролете, огонек
теплится, на первом этаже у входа... Достали снотворное в ампуле,
подкрались, вкололи ему сзади, подождали, пока заснет, схватили помост и
потащили... Несем, молчим, три дыхания слились в одно, тяжелое, хриплое...
Лестницы бесконечные, от неба до самой земли... дом высоченной трубой, а по
бокам клетушки, клетки, люди, людишки, спят на высоте, на утро надеются...
На этот раз без приключений, принесли и сразу на балкон. А утром
смотрим, он освоился, и так ему хорошо здесь, по морде видно!.. Совсем
другое дело, низко, рядом запахи, земля, тепло, травка, птицы, листья
шелестят... Он глаза широко открывает, и небо в глазах... К счастью сам
балкон оказался с наклоном, строители недоглядели, так сама решилась
проблема с отходами, ты говорил, для человечества нет проблемы сложней,
помнишь?..
Обрадовался пес на новом месте все смотрит через редкую решетку,
смотрит... И мне так жаль его стало, Малов, что я заплакал, вышел на кухню,
слезы сами текут, потому что он инвалид, и, наверное, вспоминает, какой был
могучий, быстрый... это трудно вытерпеть, я понимаю.
Ты ушел, а я нарисовал картинку, "Жасмин на воле", помнишь, ты говорил
о ней, удивительный взгляд на вещи, а я думаю, просто печальный пес. Ты увез
ее в Лондон показать. Жасмин среди полей, ноги в траве, он глядит вдаль на
рассвет, так ты сказал, а я рисовал закат, но спорить не стал, главное, на
своих ногах стоит.
А про канавку Жасмин понял на диво быстро, отползет чуть назад,
исполнит свои дела и обратно приполз. Мне трудно смотреть, как он ползет,
огромный пес, что же дальше будет?..
И я каждый день прикапываю внизу, чтобы не воняло.

x x x
В те дни у меня эта самая катавасия и стряслась, с Полиной, сначала не
мог даже вспоминать, дурно становилось. Малов, ты будешь смеяться, знаю, а
для меня тогда обрыв, обвал, или революция, такая неожиданность и смятение
чувства. А потом я пережил это, или привык, однажды вспомнил и чувствую, рот
к ушам ползет... И с тех пор, как вспомню, хмыкаю, или хихикаю, помнишь, ты
еще удивлялся, чего это я такой смешливый стал...
Как-то зашел в библиотеку с очередным заданием, убей, не помню, у меня
другое на уме было. Полина, как всегда, среди книг, я подошел, кругом
никого, она обернулась, зубы блеснули, не успел опомнится, она прижимается
ко мне - "дорогой..." и все такое... Тут дверь зашелестела, и она мне
шепотом - "приходи сегодня ко мне, часиков в семь", и убегает к посетителю.
Ты знаешь, у меня Наталья, серьезный интим, много печального, может,
под настроение расскажу, а сейчас про Полину, тебе веселей станет.
Я в лихорадке до вечера, отмылся, переоделся, пришел, стучу, слышу,
бежит к двери, встречает... Тут же объятия и все такое не для посторонних,
да?.. знаю, ты не любишь, "интим только для двоих, такое мое воспитание..."
Но ничего особенного пока не случилось, тут же ужин, бройлерное крылышко,
бокалы, кислое-прекислое вино, проглотил кое-как, зато очень культурно,
хлеба мало, гарнира мало, фрукты в виде разобранных на мелкие дольки яблок,
даже кожуру обдирает, настоящие "их нравы". Потом серьезней дело, пятимся в