"Дан Маркович. Ант" - читать интересную книгу автора

11.

Так вот, Аркаша... Это я о Пунине. Техник реактивных истребителей
дудаевского полка. Я его сильно подозревал. В том году я закончил свой
факультет, работы для меня подходящей не было, и я навострился в Россию.
Лида оставалась, я уезжал. Но с первого раза уехать не сумел - соскочил
с поезда.
Потом много раз, можно сказать, всю жизнь, прикидывал, - что было бы,
если б не вернулся. Трудно сказать, ведь и с существующим в жизни довольно
хлопот, а несуществующее еще одна вселенная, многовато для существа с
моими ногами. Я страдал, конечно, но и в мыслях не было остаться, бросить
свои игрушки, взять эту девку подмышку, завести свой дом, детишек и все
такое. Наверное, вся эта история - ноги, послевоенная страшная жизнь,
смерть Семена, потом Ефима, все, что я видел и слышал вокруг - неизгладимо
меня изменила. Я от природы был жестким, а стал еще хуже - жестоким. Я
бился за жизнь. Сначала меня придавило, а потом Ефим выкинул из коляски. И
мне нужно было победить - жизнь, мир, людей, доказать себе... Точней
трудно сказать, неясные мысли бродили в голове, только чувство ясное,
сильное - карабкаюсь, пробиваюсь сквозь сыпучий песок... Муравьишку зтого
я впервые встретил в таллиннском мелком песочке, потом часто возвращался к
нему, а если забывал, жизнь меня возвращала. Это видение всегда со мной: -
лезу вверх по крутому песчаному склону , а внизу ухмыляется мое кресло.
Ждет меня. Под ногами у этой дряни несколько полосок никелированного
железа, наподобие бампера, вечная ухмылка в спину. Не скалься, не
дождешься, сука. Я побеждал. А потом думал только, как пристроить ноги,
чтобы повыше были. Сколько себя помню, в них зазубренное лезвие живет,
подрезает изнутри кожу на голени, от этого на поверхности то и дело
возникают гнойные дыры. Но сначала были цветочки, настоящая боль настигла
меня позже.
Я еще на предпоследнем курсе задумал уехать в Россию. Хотел писать,
переводить, заняться всерьез языком. Я не ждал, что будет легко, но и о
том, как все сложится, не догадывался.


12.

По обыкновению пришел на вокзал рано. Никогда не знаешь, когда и где
споткнешься, не придется ли, тайком переводя дух, стоять у витрин, или,
сидя на скамеечке, наблюдать за голубями... Чуть позже подошел мой
единственный приятель Борис. Я ждал Лиду. Она прискакала на удивление
рано, поулыбалась, помахала ручкой - и исчезла, не дожидаясь отправления.
Мы с Борисом еще минут двадцать стояли на перроне. Все уже было сказано,
он лениво спрашивал, я рассеянно отвечал, думая о Лиде..

Последнее время мы с ней ссорились. С собой ее брать было некуда, ей
еще год учиться. Но я не хотел ее терять. Вот если б законсервировать на
годик, заморозить, чтобы ни к кому не бегала... А я тем временем устроюсь.
В тот день утром я ее, кажется, видел, заходил в общежитие. Это странно
звучит -"кажется", но так оно и было. Я не был уверен, потому что правды