"Дан Маркович. Ант" - читать интересную книгу автора

него от волнения случилось. И еще - "он сильно нас подвел, он не должен
был так поступать". Она считала смерть поступком. Родственники возмущались
ее словами, я не понимал, а теперь знаю, что она хотела сказать. Все
поступок, и жизнь, и смерть, да. Промедли чуть-чуть и дашь волю Случаю, а
он, бандит, тут как тут, подстерегает на узкой тропиночке. Так получилось
с Ефимом, потом мать рассказала мне, она все же ходила, виделась еще с ним.


9.

Несколько часов ему не хватило, чтобы оказаться в Иране, потом в
Лондоне, стать летчиком, сбивать фашистов, как хотел. "Я на своем
драндулете по воздуху летал, неужели на самолете не смогу..." Но не о
простой потере времени речь - он упустил момент решения. "Такова жизнь,
говорила мать, - она прощает годы сомнений и безделия, но отомстит за
минуту. Моргнуть не успеешь - и ты уже игрушка..." Теперь поветрие
какое-то, обезьянний психоз на развалинах - "бог, высшее существо, он
располагает, а ты кто?.." А я думаю о нем - "если ты есть, ну, и сволочь
же ты вонючая... Мы для тебя подопытные муравьи? У тебя цели, видите ли,
высокие, только мы об этом ничего не знаем. Зато мы кое-что знаем про твои
средства... " Но это все равно бред: нет ничего, кроме живой жизни. Жизнь
и есть самое большое чудо, учитывая, как она пробивается, через вонь и
грязь, сквозь ту самую случайность. Уважай жизнь, неважно, как получилась,
все равно по своим законам живет. Уважай и помогай ей - тогда будет и
закон, и мораль, и не нужно спину гнуть и лоб расшибать. Я эти басни про
боженьку презирал и презираю. А с ним самим, если б он проявился, выполз,
скотина, у меня был бы особый разговор, мне терять нечего.
А с Ефимом так случилось - он промедлил и попался.


10.

Что за граница тогда была в 41-ом, смех один, страна корчилась в панике.
В 42-ом уже не получилось бы, а тогда, осенью, вполне могло. Остался
ему один перевал, и надо было тут же сигать, чтобы не маячить в поселке -
пришел, увидел, победил... А он лежал в траве и смотрел в небо. Облака
ветром разметало, и там, в высоте засветилась гора. Две ослепительные
вершины, а между ними, чуть пониже, седло, по нему и нужно было пройти.
Дорога известная, часов двадцать пути. Довольно безопасно, хотя высоко
и воздух обрывками хватаешь. Он здоровенный был мужик, прошел бы, но
медлил, смотрел и смотрел. Смотреть нельзя было.
"Она не на земле была, эта гора. Она жила в небе, понимаешь, - в небе,
и я, муравей, туда?.. от земли отрываюсь... Страшно. Мне надо было
собраться, привыкнуть..." Так он матери объяснял. Он промедлил, за ночь
пережил страх, собрался духом - а утром его хватают -"ваши документы,
откуда?.." И он едет обратно, попадает уже не в ссылку, а на самые
нехорошие рудники, которые тогда открыли, чтобы делать бомбу, немцев
победить, а потом и всех союзничков прижать к ногтю. Это все об Ефиме.
Мне больно за него, но я к боли привык, и дальше писать нечего.