"Дан Маркович. Ант" - читать интересную книгу автора

Бердяевым под мышкой. И к тому же занят странным делом. Между прочим,
споря сам с собой, наморщив лоб, он задумчиво и рассеянно засыпает песком
большого красного муравья, тот отчаянно барахтается, вылезает, бежит... и
снова на него валится гора душного песка, и снова, снова... Он с
рассеянным любопытством наблюдал за усилиями зверя спастись и скрыться.

5.

Когда-то в детстве я поступил подобным образом и запомнил это. Я не из
тех, кто кается - не у кого просить прощенья, но запоминаю навсегда.
Потом я не мог убить никого, боялся случайно задеть рукой. Ходил по
тропинкам, стараясь не тронуть гусеницу, муравья, любого мелкого зверя. Я
видел как умно рассуждающие, о жизни, о боге, люди топтали жизнь, я уж не
говорю о мелких насекомых - не замечали страдающую собаку, кошку, шли
напролом по телам упавших, со значительными лицами и пустыми глазами,
рассуждая, рассуждая о высоком... Они вызывали во мне ярость. Почему так
повернулось во мне с годами, не могу объяснить, только никаких глубоких
рассуждений за этим не крылось, стало само по себе. Может, ноги научили
меня ценить любую жизнь, благодаря им я знал, что всякому существу бывает
так трудно, страшно, больно, что совершенно неважно, человек он или
насекомое. Благодаря боли я понял, что правит жизнью - злодейство хаоса,
мы все перед ним жертвы, сегодня или завтра, все равно. Муравью,
подчиненному природы, не вырваться из хаоса, не прервать этот поток
злодейства, тем более, стоит уважать его стремление стоять насмерть, и
помочь ему, а не способствовать силе разрушения!
Только мы способны выламываться из границ, не плыть по течению
случайных обстоятельств. Я знаю одно такое действие - творчество, здесь
охотник я - подстерегаю нужный мне случай, и будь он живым существом, сам
бы удивился тому, что вышло. Здесь он полезен и безопасен, потому что
область эта - игра, пусть серьезная и глубокая, но со своими правилами и
условностями, из нее всегда можно выйти, как проснувшись улизнуть от
жуткого сна. Жизнь отличается безысходностью - уйти можно только в смерть,
значит, в никуда. Выдумки о будущей вечности меня смешат, наше будущее
грязь и вонь разложения... и то, что остается в памяти живущих.
Конечно, ничего подобного я никогда не говорил ему, он бы посмеялся над
моими неуклюжими мыслями, время было такое - все помешались на боге и
своей национальности. Я ничего об этом не хочу знать, я человек без кожи,
вот моя вера и национальность.
А теперь я и вовсе забыл обо всем, кроме муравья.
В другое время я с неодобрением остановил бы его, но тут что-то
прорвалось во мне. Я закричал, замахал руками, при этом ничего разумного
сказать не сумел, меня трясло от бешенства. К счастью вскочить на ноги я
не мог, мне требуется время, иначе я бы ударил его. Он испугался,
обиделся, вскочил и ушел не оглядываясь, при этом даже забыл свой рюкзак,
еду и вино. Я собрал его вещи, взял и бутылку, машинально хлебнул
глоток-другой и потащился назад. Меня никто теперь не видел, и я позволил
себе расслабиться.

6.