"Дан Маркович. Ант" - читать интересную книгу автора

всей броне - и неизвестно еще, как отзовется... Мы собираем прошлое,
настоящее и будущее, упорно, кропотливо, из мелких кусочков, взглядов.
улыбок, минутных встреч, мимолетных одобрений, крохотного тепла... а
кругом мерзость и насмешка, одни завывания, злая бессмыслица. Тяжело
сознавать тупость и безнадежность всего устройства, еще больней помнить
про исключения из правил, сохраняющие жизнь добру и теплоте. Никто не
придаст смысла нашей жизни, если мы сами этого не сделаем... если не
поможем другому сделать. Не раз я вспоминал того муравья, которого в
детстве убил, засыпал насмерть.

11.

Мне было лет пять, я думаю, потому что помню, и потому что сделал это -
скобки, определяющие время. Я смотрел, как он ползет, как осыпается песок
под упрямыми его ножками. Я насыпал на него горсть песка и смотрел, как он
выползает. Сначала молчание и неподвижность, потом появляется шевелящаяся
точка, осыпаются песчинки - вот и он, отряхнулся и упорно ползет в том же
направлении, что и до Cлучая, который понять не может, но стремится
преодолеть... Я делал это еще и еще, а он все выползал и выползал... Нет!
я не убил его - испугался, отступил перед его упорной волей. Признал игру
преступной, незаконной, и смотрел, как он уползает, на этот раз
непобежденный.
Даже теперь!.. Я так сильно хотел, чтобы тот муравей оказался жив, что
придумал конец истории, спрятался, а слова... стали выходом, спасением,
чтобы создать себе уютный уголок и сидеть в нем, задрав повыше ноги.
Чертова литература. Еще одна ширма, скрывающая собственную мерзость,
попытка казаться, а не быть.
Я убил его из любопытства, еще не понимая, что сам такой же муравей. А
потом сам выползал, выползал, выползал...
И все же, это было лучшее время, возникла щель, возможность сказать
свое слово, не вспоминая постоянно собственное тело. Как я жил?.. Что
чувствовал, когда смотрел в зеркало, в черные зрачки и окружающую их
радужку цвета рыбьей чешуи с пятнами ржавчины?.. Я по-прежнему ненавидел
слепые силы, управляющие судьбами людей, с которыми сталкивался. Я бы
ненавидел бога, если б верил в его существование.
Ненавидел бы и презирал. Я презирал устройство мира, эту бездушную и
слепую машину. Но одновременно во мне укрепился и вырос острый интерес к
себе, своей истории, и к жизни других людей тоже, потому что все мы
беспомощны и вовлечены в поток, нас несет, несет, смывает, словно грязь
весной... Все-таки, посмотрим, посмотрим, что еще будет?.."




ТРУДНОЕ ВРЕМЯ.

1.

Потом слой сравнительно спокойной жизни начал истончаться, прохудились
декорации, проступила реальность, к которой я привык с детства, готовый к