"Дан Маркович. Перебежчик (Повесть)" - читать интересную книгу автора

отпечаток на всю его жизнь, потому что случилось как раз в том возрасте,
когда он должен был привыкнуть к новому, к жизни на свободе. И он это время
потерял. А сломал ногу он очень просто.


9. Как Хрюша сломал ногу.

Я взял его зимой, к весне он поправился, и с хвостиком стало хорошо,
торчал такой забавный толстенький обрубок, и хрюкать перестал, и глаз
слезился все реже... В теплые апрельские дни я начал выпускать его на
балкон. Он сидел в той дырке, в которую проползают все взрослые коты, и
прыгают на козырек мусоропровода. Хрюша весь находился на балконе, а голова
выглядывала наружу. Я знал, что он не осмелится прыгнуть, слишком мал, и
спокойно оставлял его привыкать к внешней жизни. И в тот день он с
любопытством смотрел вниз.
Подъехала мусорка, я не обратил на это внимания, потому что Хрюша не раз
видел эту машину сверху. Но сегодня что-то произошло с мотором, он коротко
натужно взревел, а крышка бака громко лязгнула. Хрюша в одно мгновение
оказался в комнате, и стоял на трех лапах, а четвертую, заднюю правую,
поджимал к животу. В момент испуга нога оказалась в щели между досками, он
рванулся... Кость восстановилась быстро, через две-три недели он уже ступал
на ногу, но кот не человек - ему предстояло прыгать и убегать от сильных и
быстрых котов, нога должна была быть как новая... Он просидел дома до
августа.
Не раз, сидя с ним на коленях, я размышлял о том, как быстро происходят
непоправимые вещи, словно жизнь состоит из плоскостей и граней, и пока
ползешь по одной из плоскостей, все ничего, но вот достигаешь ребра, одно
неуловимое движение и все меняется. Лязг - и хруст, стук и крик... И Хрюша
стал другим котом - он выпал из своего времени.
Когда он снова появился на улице, такой же быстрый, нервный, каким был с
детства, то не сумел вжиться в нижнюю жизнь, остался там чужим. Он был
сильным, напористым и злым, он старался - я видел, как он старается, и
страшно устает, словно, спрыгнув с балкона на землю, попадает на чужую
планету... Нет, там не все чужое - были дружественные нам коты и кошки,
которых он понимал, а других боялся, но понимал тоже, попадалась интересная
еда у мусоропровода... вообще была естественная для этого комочка мышц и
нервов жизнь. И все-таки, ему тяжело быть вольным котом, а стать домашним
он тоже не смог. А я, сидя рядом с ним, думал о себе, что мне не нравится
быть человеком, и котом не могу стать, хотя все время пытаюсь.
И вот, Хрюша бежит к нам, он потолстел к зиме, такой лоснящийся черный
поросеночек в бархатной шубке, с лихо торчащим вверх обрубком хвоста.
Страшно озабоченный, подбегает ко мне, что-то взволнованно объясняет...
Надо сказать про эту Хрюшину особенность - он разговаривает, произносит
фразы, иногда целые речи, особенно когда бежит со мной от девятого по
дорожке и ему хочется рассказать мне все, что произошло вечером, и ночью, и
утром... Мы так давно не виделись, столько за это время всего было! В его
текстах нет слов, зато масса разных звуков, некоторые похожи на короткий
лай, другие на громкое мурлыкание... длинные периоды, произнесенные со
страстью. Я говорю ему - "Хрюша, конечно, да, конечно! Я понимаю тебя!"