"Габриэль Гарсия Маркес. СССР: 22 400 000 квадратных километров без единой рекламы кока-колы!" - читать интересную книгу автора

индустриализации в широком масштабе прервала небывалая катастрофа - война.
Когда немцы напали на Советский Союз, на Украине процесс индустриализации
достиг своего апогея. И туда пришли фашисты. Пока солдаты сдерживали натиск
врага, гражданское население, мобилизованное от мала до велика, по частям
демонтировало предприятия украинской промышленности. Целые заводы были
полностью перевезены в Сибирь, великие задворки мира, где их поспешно
собрали и ускоренным темпом стали выпускать продукцию. Советские люди
думают, что то грандиозное перемещение отбросило индустриализацию на 20 лет
назад.
Не вызывает сомнения, что цена этого небывалого в истории человечества
предприятия была оплачена судьбой одного поколения, участвовавшего сначала в
революционных боях, потом в войне, и наконец, в восстановлении экономики.
Одно из самых тяжких обвинений против Сталина, которого считают
безжалостным, лишенным человеческого сочувствия правителем, состоит в том,
что для ускоренного строительства социализма он пожертвовал целым
поколением. Чтобы западная пропаганда не достигла слуха соотечественников,
он запер изнутри двери в страну, форсировал этот процесс и добился
беспримерного исторического скачка. Новые поколения, испытывающие чувство
недовольства, теперь могут позволить себе роскошь протестовать против
нехватки обуви.
Железная изоляция, в которой держал нацию Сталин, чаще всего является
причиной того, что советские люди, сами того не подозревая, попадают в
комические положения перед иностранцами. Во время посещения колхоза мы
пережили тяжелые минуты демонстрации национальной гордости. Однажды по
тряской дороги нас провезли мимо украшенных флагами деревень, где дети с
песнями выходили навстречу автобусу и бросали в окна почтовые открытки со
своими адресами, написанными на всех западноевропейских языках. Колхоз
находился в 120 км от Москвы, это огромное "феодальное" угодье, окруженное
печальными деревнями с грязными улицами и ярко выкрашенными домиками.
Директор колхоза, что-то вроде социализированного феодала, совершенно лысый,
с одним незрячим глазом, закрытым, словно у пирата из кинофильма, повязкой,
на протяжении двух часов рассказывал нам о коллективном возделывании земли.
Переводчик переводил почти сплошь астрономические цифры. После обеда на
свежем воздухе, сдобренного старинными песнями, которые исполнял хор
школьников, нас повели смотреть аппараты механического доения. Чрезвычайно
полная, так и пышущая здоровьем женщина собиралась, видимо,
продемонстрировать гидравлическую доилку, которая в хозяйстве считалась
последней технической новинкой. Это был всего-навсего соединенный с емкостью
резиновый шланг с всасывающим устройством, с одной стороны он прикреплялся к
соску коровы, с другой - к вентилю. Достаточно было отвернуть кран, чтобы
силой воды осуществлялась работа, которую в средние века выполняли доярки.
Все это в теории, а на практике - и это было одним из самых неловких
моментов нашего визита - мастерица механизированного доения не сумела как
следует присоединить приспособление к соску, безуспешные попытки
продолжались четверть часа, и в конце концов она поменяла корову. Когда
наконец цель была достигнута, мы готовы были аплодировать, причем без
всякого злорадства, просто оттого, что препятствие позади.
Американский делегат, разумеется, несколько преувеличивая, но, в
сущности, с достаточным основанием, рассказал директору колхоза, что в
Соединенных Штатах с одной стороны ставят корову, а с другой получают