"Габриэль Гарсия Маркес. СССР: 22 400 000 квадратных километров без единой рекламы кока-колы!" - читать интересную книгу автора

"Пучины" Хосе Эустасио Риверы. Официальные сведения: за две недели продано
300 тыс. экземпляров.
Прежде чем попасть в святилище, пройти его, не задерживаясь, не более
чем за минуту, мне понадобилось девять дней, еще полдня и еще полчаса
стояния в очереди. При первой попытке дежурный, следящий за порядком,
попросил предъявить специальный билет. Фестивальные пропуска не годились.
Еще на неделе Франко обратил мое внимание на общественный телефон-автомат на
Манежной площади: в стеклянной кабине, рассчитанной на одного человека, две
молоденькие девушки по очереди разговаривали по телефону. Одна из них
немного знала английский, и нам удалось объяснить ей, что просим ее быть
нашей переводчицей. Обе старались убедить дежурного позволить нам пройти без
специального пропуска, но получили твердый отказ. Та, что немного говорила
по-английски, покраснев, дала нам понять, что советские милиционеры плохие
люди. "Very, very, very bad", - повторяла она с глубокой убежденностью.
Никому не нравилось введение спецпропусков, и мы знали, что многие делегаты
прошли по фестивальному пропуску.
В пятницу мы предприняли третью попытку, на этот раз пришли с
переводчиком с испанского - двадцатилетней студенткой-художницей, скромной и
сердечной. Дежурные, даже не упоминая о специальных билетах, сообщили, что
уже поздно: минуту назад запретили занимать очередь. Переводчица упрашивала,
обращаясь к старшему группы, но тот отрицательно покачал головой и показал
на часы. Нас окружила толпа любопытных. Внезапно послышался незнакомый
разгневанный голос, громко повторяющий по-русски, словно ударяя молотом,
одно слово "бюрократ". Любопытные разошлись. Наша переводчица все еще
наступала, как бойцовский петух. Старший группы отвечал ей с той же
непреклонностью. Когда наконец удалось оттащить ее к машине, девушка
зарыдала. Мы так и не добились, чтобы она перевела нам, о чем они спорили.
За два дня до отъезда мы пожертвовали обедом и предприняли последнюю
попытку. Встали в хвост очереди, ничего никому не объясняя, и дежурный
милиционер доброжелательным жестом пригласил нас. У нас даже не спросили
пропусков, и через полчаса, пройдя через главный вход с Красной площади, мы
оказались под тяжелым сводом сделанного из красного гранита Мавзолея. Узкая
и низкая бронированная дверь охраняется двумя солдатами, вытянувшимися по
стойке "смирно" и с примкнутыми штыками. Кто-то говорил мне, что в вестибюле
стоит солдат с таинственным оружием, зажатым в ладони. Таинственное оружие
оказалось автоматическим оружием для подсчета посетителей.
Внутри Мавзолей, полностью облицованный красным мрамором, освещен
приглушенным, рассеянным светом. Мы спустились по лестнице и оказались в
помещении явно ниже уровня Красной площади. Двое солдат охраняли пост
связи - конторку с полдюжиной телефонных аппаратов. Проходим еще через одну
бронированную дверь и продолжаем спускаться по гладкой сверкающей лестнице,
сделанной из того же материала, что и совершенно голые стены. Наконец,
преодолев последнюю бронированную дверь, проходим между двумя вытянувшимися
по стойке "смирно" часовыми и окунаемся в ледяную атмосферу. Здесь стоят два
гроба.
Маленькое квадратное помещение, стены из черного мрамора с
инкрустациями из красного камня, напоминающими языки пламени. Вверху
вентиляционная установка. В центре, на возвышении, два гроба, освещенные
снизу мощным красным прожектором. Входим справа. В головах у каждого гроба
по стойке "смирно" замерли еще по два часовых с примкнутыми штыками...