"Габриэль Гарсия Маркес. У нас в городке воров нет (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

засов из двери, а потом, зажмурив глаза, замолотила по его лицу
и шее кулаками, почти крича:
- Зверь, зверь!
Дамасо попытался защититься, и тогда она, ухватившись за
деревянный засов, большой и тяжелый, вырвала его из рук Дамасо
и замахнулась, целясь ему в голову. Дамасо увернулся, и удар
пришелся по его плечу; кость зазвенела, как стекло.
- Шлюха! - взвыл он.
Он уже не думал о том, что не надо поднимать шума. Он
ударил Ану наотмашь кулаком по уху и услышал глубокий стон и
тяжелый удар тела о стену, но даже не взглянул на нее и вышел
из комнаты. Дверь осталась открытой.
Оглушенная болью, Ана лежала на полу и ждала: вот-вот
что-то случится у нее в животе. Из-за стены ее окликнули
глухим, замогильным голосом. Она закусила губу, чтобы не
разрыдаться. Потом поднялась на ноги и оделась. Ей не пришло в
голову, как не пришло в голову и в тот раз, когда он уходил за
шарами, что Дамасо еще ждет за дверью, понимая, что план его
никуда не годится, и надеясь, что она закричит или побежит за
ним, чтобы его удержать. Ана повторила ту же свою ошибку:
вместо того чтобы броситься догонять мужа, она обулась, закрыла
дверь и села на кровать ждать его.
Только тогда, когда дверь закрылась, Дамасо понял, что
путь к отступлению отрезан. До конца улицы его провожал лай
собак, но потом наступило какое-то призрачное молчание. Он шел
по мостовой, стараясь уйти от звука собственных шагов,
казавшихся такими чужими и громкими в тишине спящего городка.
Пока он не очутился на пустыре перед ветхой дверью бильярдной,
никаких мер предосторожности он не принимал.
Зажигать фонарик на этот раз не понадобилось. Укреплена
была только сама дверь, в том месте, откуда он вырвал тогда
петлю. Остальное все было прежним. Отведя замок в сторону,
Дамасо подсунул правой рукой заостренный конец напильника под
другую петлю и задвигал им взад-вперед с силой, но без
ожесточения; и вот, наконец, брызнул жалостный фонтан гнилых
древесных крошек, и дерево поддалось.
Прежде чем толкнуть осевшую дверь, он, чтобы она не
задевала за кирпичи пола, приподнял ее. Приоткрыв ее сначала
совсем немного, он снял ботинки и сунул их вместе со свертком
внутрь, а потом вошел, крестясь, в залитое лунным светом
помещение.
Сперва он миновал темный проход, загроможденный пустыми
бутылками и ящиками. Дальше, в снопе лунного света из
застекленного слухового окна, стоял бильярдный стол, за ним -
шкафы, повернутые к Дамасо задней стенкой, и в конце, с
внутренней стороны главного входа - баррикада из стульев и
столиков. Все было так же, как в первый раз, если не считать
полного молчания и снопа света. Дамасо, которому до этой минуты
приходилось усилием воли превозмогать напряжение, завладели
какие-то странные чары.