"Капитан Суматоха" - читать интересную книгу автора (Даниельссон Бенгт)

Шестая глава ОБМАНЧИВАЯ ВИДИМОСТЬ

С того дня, как Суматоха принял командование, работа и вахты шли гладко. Не было никаких замысловатых графиков, и кончились нудные споры. А ведь по сравнению с тем, что делал Фишер, Суматоха не ввел почти ничего нового. Прежде чем решать что-нибудь важное, он непременно советовался с остальными. Правда, советовался с глазу на глаз с каждым в отдельности, общего собрания не созывал. Благодаря этому ребятам не надо было участвовать в ссорах Бомбасто и Фишера. Кстати, те всё реже ссорились, а в одном вопросе так и вовсе были согласны: оба считали, что сидеть на плоту и ждать спасения — возмутительная трата драгоценного времени. Им так не терпелось поскорее добраться до островов, что они даже пожертвовали своими рубашками и подвесили их на мачте над красным одеялом Чико. Оба были абсолютно уверены, что это намного увеличило ход плота, и без конца вычисляли, сколько миль он покрывает за день да каким курсом идет. А это было совсем не просто без секстанта, компаса и карты.

Жажда и голод им не грозили. Часто шел дождь, море кишело рыбой. Но хотя чем дальше, тем больше появлялось разных лакомых сортов и по-прежнему через день можно было жарить рыбу, все-таки однообразный стол начал надоедать. Поэтому все страшно обрадовались, когда Бомбасто однажды в конце июля ворвался в каюту, где дремала команда, и закричал, что увидел птицу. Они выскочили на палубу, чтобы взглянуть на крылатый обед, и Суматоха велел Чико достать из тайника пистолет и вручить его снайперу Бомбасто. Птица летела с запада. Сражаться с пассатом было нелегко, и порой она не могла продвинуться ни на сантиметр, хотя отчаянно махала крыльями.

Ожидая, когда птица приблизится к плоту, Бомбасто нетерпеливо облизывался и нежно гладил рукой пистолет. Послушать, так его, генерала, больше радовала возможность поохотиться, чем сама добыча.

— Вы забываете самое главное, — весело сказал Фишер, похлопывая Бомбасто по спине.

— Самое главное?

— Ну да, мы скоро будем у цели, скоро конец путешествию! Эта птица из морских ласточек, а они не улетают далеко от суши. Значит, где-то совсем близко есть остров. Точно! Я вовремя успею в Чикаго и улажу все свои дела.

— И я поспею в Эквадор на парад победы! — Сияющий Бомбасто расцеловал Фишера, потом всех ребят по очереди.

Однако их радость была не только преждевременной, но и слишком бурной. Шум на плоту испугал птицу, она повернула кругом и ушла с пассатом туда, откуда прилетела.

— Ура, мы идем тем же курсом, что морская ласточка! — воскликнул Фишер. — Вот это удача! Должно быть, нас несет прямо на ее остров.

— Не кричи «гоп», пока не перепрыгнешь, — медленно произнес Ниссе. — Рискуешь сорваться. Помнишь матч с Кристинской школой? — обернулся он к Суматохе.

Помнил ли он? Что за вопрос! За десять минут до конца второго тайма они вели со счетом 2: 1 и начали тянуть время. Тогда кристинцы поддали жару и забили два гола. Причем последний — из-за него, Суматохи, потому что он прозевал пас. Он до сих пор так стыдился своей оплошности, что предпочитал не вспоминать об этом.

— Конечно, может случиться так, что мы промахнемся по первому или второму острову, — сказал он. — Но не по всем же. В Южных морях тысячи островов.

Однако Фишер и Бомбасто не сомневались, что плавание все равно что окончено. Усевшись на бочке на носу, они с жаром толковали друг другу, какой отменный порядок наведут у себя — один на радиозаводе, другой в своем отечестве. Правда, Бомбасто все-таки огорчался, что не пришлось отведать мяса. Это было видно по тому, как он, разговаривая, рассеянно крутил в руках сковородку и время от времени с тоской поглядывал на небо. Вид сковородки подхлестнул воображение ребят.

— Что бы ты сейчас заказал на завтрак, если бы сидел в ресторане, а в меню все что хочешь? — вдруг спросил Ниссе.

— Гуляш с яичницей из пяти яиц и со свеклой, я очень люблю такое сочетание, — тотчас ответил Суматоха. Было видно, что этот вопрос у него основательно продуман заранее.

Ниссе вздохнул и мечтательно сказал:

— А я взял бы жареную ветчину и омлет с двумя большими свежими помидорами.

— А на обед?

— Погоди, не спеши. До обеда мы еще не дошли. Во всяком случае, я сначала съем хороший бутербродик с сыром и запью его стаканом молока.

— Тогда уж лучше бутерброд с паштетом и лимонад. Но только один, незачем перебивать аппетит перед обедом.

— Что же ты возьмешь на обед?

— Котлеты с картошкой, с морковкой и цветной капустой.

— Ну нет, мой заказ будет получше — антрекот с молодым картофелем, огурцом и брусникой.

— И шоколадное мороженое на третье.

Насчет сладкого у Суматохи и Ниссе не было расхождений. Да и Чико знал изо всех блюд, которые они назвали, только шоколадное мороженое. С блаженным лицом он снова и снова повторял чудесные слова, радуясь, что может поддержать разговор.

Вся команда до того увлеклась грезами, что они даже забыли поймать рыбу, а когда спохватились, уже стемнело и было поздно. Впрочем, все как-то спокойно отнеслись к этому упущению. Плотогонов гораздо больше занимало, как бы поскорее открыть остров и помочь островитянам открыть их.

Они единодушно постановили наложить в кухонную бочку побольше дров, быть повнимательнее на вахте и на всякий случай почаще лазить на мачту, чтобы дальше видеть.

В эту ночь Суматоха спал беспокойно. Ему снилось, что он пригласил к себе на дачу на день рождения всех ребят из СКФК (Спортивный клуб футбольных корсаров). Только они принялись за шоколадное мороженое, украшенное марципановыми птицами, вдруг кто-то закричал: «Пожар!» Суматоха вскочил на ноги и побежал тушить. И лишь ударившись об стену, он понял, что ему все приснилось, он не на даче, а на плоту в Тихом океане. Но что это? Кто-то продолжал кричать по-шведски: «Пожар! Пожар!» Сон как рукой сняло, он рванулся к двери. Неужели вахтенный Ниссе не уследил за сигнальным огнем и поджег плот?!

— В чем дело, Ниссе? — крикнул Суматоха.

— А что, а что? — испуганно отозвался за его спиной сонный голос.

Ниссе тихо-мирно спал в каюте, пока его не разбудил своим криком капитан.

— Это, наверно, Чико кричал, — объяснил он Суматохе, который никак не мог прийти в себя.

Как бы в подтверждение его слов с палубы донесся голос Чико:

— Пожар! Пожар!

Фишер тоже вскочил и впопыхах наступил на живот Бомбасто, после чего даже этот завзятый соня проснулся. На беду, все четверо разом очутились в тесных дверях. И когда они наконец протиснулись на палубу, то соображали довольно плохо. Было темно, как в угольной шахте, но прежде чем они успели спросить Чико, что случилось, небо на западе озарилось желтыми, зелеными, красными и голубыми огнями.

— Смотри, пожар! — сказал голос Чико.

Только теперь Суматоха понял, что его способный ученик сидит на мачте. Он облегченно вздохнул:

— Разве можно так пугать людей! Опять ты слова перепутал. Надо было сказать: «Огни!». «Пожар» и «огни» — это разные вещи. К счастью. Чико слез с мачты, однако не смог внести ясность, что это за огни.

— Похоже на фейерверк, — сказал Фишер, когда небо опять озарили разноцветные вспышки. — Должно быть, впереди большой остров и там отмечают какой-нибудь праздник.

Весьма правдоподобная догадка. И так как ничего лучшего они не могли придумать, то продолжали молча созерцать светящийся пестрый рой. Нос плота смотрел как раз в ту сторону, но хотя пассат трудился честно, скорость все-таки была невелика, и они успели приблизиться всего на несколько миль, когда фейерверк прекратился. Суматоха влез на мачту и стал наблюдать. Так прошел час, другой, третий… Бомбасто давно уже храпел опять, когда Суматоха вдруг свистнул.

— Что ты там увидел? — Ниссе быстро вскарабкался на крышу.

— Огни, много огней в ряд над самым горизонтом. Пропали… Опять видно!..

Невзирая на протесты Суматохи, Ниссе тоже влез на мачту, потеснил его и уселся рядом на крестовине.

— Корабль, — заключил он, присмотревшись к таинственным огням. — Это светятся иллюминаторы кают.

Суматоха согласился с ним, но Фишер возразил, что так могут светиться и окна большого дома. А когда они подошли ближе, стало отчетливо видно, что огни колеблются. Даже Фишер вынужден был признать, что дома обычно не качаются. Еще через час они смогли различить очертания большого пассажирского лайнера, который стоял на одном месте.

— Теперь я все понимаю! — воскликнул Ниссе.

— Голова! — похвалил его Суматоха.

— Ну конечно, а ты что, не сообразил? Это были сигналы бедствия! Либо у них машина отказала, либо течь открылась, вот и все.

Бомбасто, которого Чико только что разбудил, не сомневался, что Ниссе прав, и радостно выпалил:

— Мы же будем настоящие герои: спасем команду и пассажиров такого большого парохода! Все газеты мира напечатают наши фотографии и поместят на первых страницах большие статьи про наш подвиг!

— Кстати, страховые компании платят крупное вознаграждение тому, кто спасет судно, терпящее бедствие, — с надеждой в голосе сказал Фишер.

И то и другое весьма понравилось Суматохе. Он мигом опустился на палубу, попросил у Фишера обложку от записной книжки и в два счета сделал из нее рупор. В книгах, где речь шла о кораблекрушениях, все капитаны непременно пользовались мегафоном или рупором. Поэтому Суматоха взобрался на каюту, приставил ко рту рупор и воззвал к своему коллеге на лайнере:

— Алло, алло, на корабле! Здесь парусный плот «Экваториана», предлагаем свою помощь. Алло, алло, «Экваториана» предлагает свою помощь!

И добавил, обращаясь к своим друзьям:

— Надеюсь, их там не слишком много, а то где я всех размещу?

Но сколько ни окликал Суматоха таинственный корабль, ему никто не отвечал. И в этом не было ничего странного, ведь не меньше десяти метров отделяло плот от нижнего ряда иллюминаторов. К тому же его голос заглушался плеском волн и страшным шумом на борту. В конце концов они разглядели веревочный трап, который оканчивался примерно на уровне мачты плота.

— Подойдем туда, я поднимусь на борт и разберусь, в чем дело, — самонадеянно сказал Суматоха и тут же пожалел о своих словах.

Отвага покинула его; к счастью, команда дружно закричала на разных языках:

— И я пойду! И я!

Поломавшись немного для виду, Суматоха милостиво уступил:

— Ладно, швартуем плот вон за ту скобу и поднимаемся на борт все вместе. Кто хочет, пусть возьмет пистолеты у Чико.

Ему стало легче на душе, когда он увидел, что не только Бомбасто, но и Фишер с Ниссе не замедлили воспользоваться его советом.

Как только они пришвартовались, Суматоха первым полез вверх по трапу. Поравнявшись с палубой, он осторожно высунул голову. Пусто… Тогда он жестом позвал остальных, вот уже все пятеро растерянно стоят на безлюдной палубе, не зная что делать дальше. Словно заблудившиеся овцы, они побрели

на корму и остановились перед освещенным иллюминатором. Там, внутри, был салон, и в середине салона, что-то горячо обсуждая, стояли пираты! Четыре пирата в сапогах и тельняшках, за поясом пистолеты и шпаги… Глаз одного из них скрывала черная повязка. Никакого сомнения, самые настоящие пираты!

— Сто крон за хороший совет, — сказал Ниссе.

— Даю бесплатно: отвоюем корабль у пиратов, — ответил осмелевший Суматоха.

— Да я их всех четверых одним выстрелом… — Бомбасто прицелился. — Они стоят почти в ряд. Только бы вон тот, самый коротенький, сделал один шаг вправо…

— Погодите, — вмешался Фишер. — По-моему, сперва надо бы…

В эту секунду на палубу из двери по соседству вышли, громко смеясь, двое — шейх в белой чалме и тореадор в плотно облегающих черных штанах. Суматоха и его друзья разинули рты и оцепенели при виде столь странной пары.

— Молодцы, отлично придумали, — одобрительно сказал им по-английски шейх, проходя мимо.

— Превосходные костюмы, — подтвердил тореадор и сделал рукой лихой испанский жест.

Тут же какой-то оркестр в недрах корабля заиграл веселую танцевальную мелодию.

— Эх вы, не могли догадаться сразу! — Фишер язвительно усмехнулся. — Здесь идет маскарад! С фейерверком. И это значит, что мы спасены! Слышите? Спасены!

Он похлопал каждого по спине, как бы вдалбливая в них чудесную истину, и все пятеро принялись друг друга поздравлять и обнимать. Две пожилые дамы в костюмах легкомысленных танцовщиц остановились возле них и удивленно вытаращили глаза. Лучше бы они этого не делали, потому что Фишер подхватил их и закружил в ликующем танце. Танец стал еще более бурным, когда в него включился Бомбасто. Наконец запыхавшиеся дамы вырвались и, издавая испуганные вопли, обратились в бегство. Лишь после этого Фишер и Бомбасто угомонились настолько, что здравомыслящему Суматохе удалось перекричать своих ошалевших спутников:

— Пойдем доложим о себе капитану!

Они встретили капитана на трапе, ведущем на мостик.

— Мы жертвы кораблекрушения, — начал Суматоха.

— Вижу, вижу, — перебил его капитан. — А я капитан Блад! Ха-ха-ха!

— А где же настоящий капитан? — сердито спросил Суматоха.

— В большом салоне. Но форму у него просить нет смысла, он мне отдал последнюю.

И лжекапитан с громким хохотом протиснулся мимо них. Друзья поспешили дальше. Им попадались паши и гусары, гейши и негритянские вожди, римляне и космонавты, марафонцы и балерины, троглодиты и эскимосы, которые посылали их то вправо, то влево, то вверх, то вниз по очередному трапу. И когда они наконец отыскали большой салон, от всей этой беготни по трапам у них с непривычки ноги подкашивались.

Салон был битком набит выряженными пассажирами. Все смотрели на эстраду в дальнем конце зала. На эстраде, разговаривая с двумя штурманами, стоял лихой моряк в ослепительно белой, отутюженной форме. Ну, уж это точно капитан, никакого сомнения! Друзья собрались с духом и устало побрели к нему. Дойдя, приосанились, стали навытяжку, и Суматоха торжественно доложил:

— Я капитан «Экваторианы», а это моя команда.

— Отлично, отлично, почему вы не зарегистрировались раньше? — недовольно произнес элегантный капитан, заглянув в список, который ему протянул один из штурманов.

— Раньше?… Постойте, вы что — думаете, мы шутим? Да нас уже два месяца носит…

Протест Суматохи заглушила труба из оркестра. Не успели они опомниться, как капитан подтолкнул всех пятерых на освещенный пятачок и громогласно объявил:

— Теперь уже точно последняя группа: пятеро спасшихся с «Экваторианы»!

Зал дружно зааплодировал, от криков «браво!» у друзей заложило уши. Казалось бы, надо радоваться и радоваться, а Суматоха почему-то так растрогался, что с трудом сдерживал слезы.

Когда же гул наконец утих и они соскочили с эстрады, капитан и штурманы успели исчезнуть. Друзья решительно направились к выходу. Во что бы то ни стало надо отыскать капитана и заставить его выслушать их! Они покажут ему плот в подтверждение своих слов! Но едва плотогоны сделали несколько шагов, как их окружили восхищенные пассажиры.

Каждый спешил их поздравить с удачными костюмами. Особенно восторгалась полная женщина, рядом с которой стояли невообразимо тощий и хилый муж и две дочери, сверстницы Ниссе и Суматохи. Семейство было выряжено под ковбоев «Дикого Запада»: сапоги со шпорами, кожаные куртки с бахромой и широкополые шляпы. Девочки явно пошли в маму, и костюмы были им заметно малы.

— Странно, мальчики, почему я вас не видела раньше? — не унималась женщина. — Вы из какого класса?

— Из низшего! — с вызовом ответил Суматоха.

Но ковбойскую мамашу трудно было обескуражить. Мило улыбаясь, она выдвинула вперед девочек и представила их:

— Вот мои дочери, Дейзи и Эдна. Вы не хотите с ними потанцевать?

К счастью, в это время показался капитан. Толпа учтиво расступилась, пропуская его, и ребята воспользовались случаем, чтобы улизнуть от американок.

— Дейзи — какое-то коровье имя, — буркнул Суматоха.

— А Эдна? Разве так зовут девочек? — подхватил Ниссе. — Это же название швейной машинки.

И они стали протискиваться к капитану. Однако он был расторопнее и, прежде чем ребята его догнали, успел подняться на эстраду и попросить тишины. Участники бала примолкли, и капитан объявил:

— Дамы и господа! В небывало короткий срок жюри обсудило кандидатуры и единогласно постановило присудить первый приз за лучший костюм последней группе — «Пятерке спасшихся с «Экваторианы». Можно без преувеличения сказать, что все вы одинаково способствовали огромному успеху нашего маскарада. Многие костюмы, которые мы сегодня здесь видим, настоящие шедевры. И все-таки я уверен, все согласятся со мной, — самый достоверный, самый убедительный, самый удачный наряд создан этой пятеркой. Тут ни к чему нельзя придраться, все кажется подлинным, от длинных ногтей до косматых волос. Прошу вас, дорогие спасшиеся, подойдите сюда и примите заслуженную награду!

Их вытолкнули на эстраду, капитан вручил им по серебряному кубку и каждого обнял.

— Теперь ты не уйдешь! — произнес властный женский голос за спиной Суматохи, и чья-то мощная рука потащила его в сторону.

Его захватила в плен энергичная ковбойская мамаша. И Суматоха не успел вырваться, как не менее энергичная Дейзи схватила его за пояс и закружила в танце. Почему-то саксофоны смеялись с подчеркнутым ехидством. Суматоха присмотрелся и увидел Чико. Стоя между средневековым рыцарем с банджо в руках и негром в смокинге, юный индеец упоенно дул в чей-то саксофон. Оставалось утешаться тем, что Ниссе тоже очутился в плену и под водительством Эдны уныло выписывал ногами что-то несусветное.

— Да отставь ты этот кубок, если он мешает тебе танцевать, — сказала Дейзи после первого тура.

Тотчас Суматоху осенило.

— Верно, — смиренно произнес он. — Я только отнесу его в каюту и сразу вернусь.

Партнерша выпустила его, и он с места развил подозрительную скорость. Тут же у Ниссе «закружилась голова», и он следом за Суматохой выскользнул из салона. Друзья бегом одолели три трапа и целый лабиринт переходов, поднялись на лифте на прогулочную палубу и только после этого почувствовали себя в безопасности. Здесь было множество столиков, за которыми сидели пассажиры и ели мороженое. Показался официант с подносом, на котором стояли огромные порции чудесного мороженого.

— Шоколадное, — восхищенно вымолвил Суматоха.

— Хочу есть, — сказал Ниссе. — Мы со вчерашнего утра не ели.

От его слов голод Суматохи возрос ровно вдвое. Шоколадное мороженое! Он уже хотел подозвать официанта, но вовремя спохватился и с досадой пробормотал:

— Чуть не забыл… Мы же вернулись к цивилизации.

Тут, если хочешь поесть, платить надо.

Ниссе толкнул его локтем в бок.

— Разве ты не видел, что лежит на дне кубка?

Суматоха сунул руку внутрь кубка и извлек из него пачку бумажных денег.

— По полсотне на брата, — довольно произнес Ниссе и похлопал себя по животу. — Ешь шоколадное сколько влезет.

Они так и поступили. И с каждой новой порцией на душе становилось легче.

— А знаешь, пожалуй, незачем спешить и добиваться, чтобы капитан узнал правду, — сказал Суматоха, в третий раз заказывая «последнюю порцию». — Все равно, когда рассветет, кто-нибудь увидит плот и доложит ему.

— А если веревка оборвется? Обрати внимание, машина лайнера работает, — подсказал ему Ниссе. — Если плот пропадет, капитан решит, что мы зайцы, и засадит нас до конца рейса чистить картошку. Нет, по-моему, лучше еще раз попытаться с ним переговорить. Пошли?

— Погоди, у меня другое на уме. Почему-то мне кажется, что наши папы и мамы беспокоятся, куда мы подевались… А? Не плохо бы послать им радиограмму. На таком большом лайнере должна быть радиорубка.

Ниссе кивнул:

— Блестящая идея! Давай составим радиограммы.

Они попросили у официанта бумагу и карандаш и принялись за дело. Суматоха минут пятнадцать сочинял, потом отложил карандаш:

— Нет, в радиограмме всего не скажешь. Да и никаких денег не хватит передать все, что я тут написал.

Ниссе, не мешкая, предложил ему выход:

— А ты не вдавайся в подробности.

Что верно, то верно… В итоге был составлен текст, который можно было отправить в оба адреса:

Они медленно перечитали этот шедевр краткости, набираясь сил для поединка с очередной порцией мороженого.

— Может быть, все-таки сообщить, где мы, — сказал Ниссе.

«Отличное предложение», — решил Суматоха и вежливо спросил официанта, как называется судно.

— Плывете больше месяца и не знаете, как называется? — Официант хитро подмигнул. — Ладно, я вам скажу по секрету, только обещайте больше никому не говорить.

Он наклонился над столиком и прошептал:

— «Летучий Голландец»!

Еще раз подмигнул и, посмеиваясь, пошел дальше между столами.

— Пойдем лучше к радиотелеграфисту, — предложил Ниссе. — И вообще главное — координаты, а не название корабля.

Друзья отправились искать радиорубку. Они плутали довольно долго, наконец им попался полицейский. Не настоящий, конечно, переодетый, но он объяснил, куда и как идти. Выполняя его совет, ребята поднялись на самую верхнюю палубу, где висели шлюпки. Здесь в шезлонгах, ведя тихую беседу, сидели два человека. Один был одет ковбоем. Он сидел к ним спиной и заслонял второго, поэтому они не могли разобрать, что на том надето. Хотя ребята до сих пор не видели ничего хорошего от лжековбоев, они храбро подошли поближе, чтобы спросить, где радиорубка.

— Что такое! — воскликнул Суматоха и остановился. Удивление Ниссе выразилось иначе, он схватил друга за руку и ахнул:

— Да это же…

— Бомбасто и Фишер, — договорил за него Суматоха.

— И что мы не сообразили… Давно бы надо раздобыть себе одежду получше да почище, — пробурчал Ниссе.

Окруженные со всех сторон бутылками, их принарядившиеся спутники вяло кивнули ребятам и снова понурились.

Было видно, что они нашли применение своим кубкам.

— Вам не удалось узнать, как называется судно и где мы находимся? — обратился к ним Суматоха.

— Мы на американском лайнере «Тропикана», находимся к северу от Маркизских островов, — ответил Фишер. — Как раз сегодня судно пересекло экватор, и сегодня же пройдена половина пути от Панамы до Австралии, вот капитан и устроил праздник с фейерверком.

Но Фишер и Бомбасто почему-то вовсе не были настроены на праздничный лад.

— Что это с вами? — спросил Суматоха. — Или вас тоже преследуют дамы с «Дикого Запада»? Вы же так радовались, что нас спасли.

Бомбасто поднял руку, в которой был зажат скомканный номер судовой газеты.

— Переворот подавлен. Без меня ничего не вышло, как я и опасался. Все мои друзья кто в тюрьме, кто в изгнании.

— Мои дела не лучше, — подхватил Фишер. — Фирма прогорела. Все пропало.

— Откуда вы это знаете? — удивился Суматоха. — Неужели судовая газета даже такие новости печатает?

Фишер сделал добрый глоток из кубка, потом ответил:

— На лайнере есть радиотелефон. Я слышал своего компаньона из Чикаго так же ясно, как если бы он стоял рядом… Скорей позвоните своим родителям. Вход в радиорубку вон там.

— Спасибо, я думаю, мы лучше пошлем радиограмму, — сказал Ниссе.

— Нам не нужен срочный ответ, — объяснил Суматоха.

Они вышли из радиорубки, став беднее на семнадцать долларов двадцать центов.

Бомбасто и Фишер, заметно повеселев, ходили взад-вперед по палубе и о чем-то оживленно переговаривались. Заметив ребят, они подошли и взяли их за руки.

— Бомбасто и я одинаково пострадали, — дрожащим от волнения голосом заговорил Фишер. — Нам надоела жизнь, которую мы вели до сих пор, надоели все эти тревоги и хлопоты. И мы только что приняли смелое решение. Расстанемся с цивилизацией и поселимся на райском островке здесь, в Южных морях. Карта показывает, что поблизости есть много островов и к ним вполне можно подойти на плоту. Если оставаться на борту, нас задержат, как зайцев, и отправят домой из Австралии. Вот только запасемся необходимыми припасами и отчалим. Спасибо за все, ребята, до свидания!

И еще раз крепко пожав руки Суматохе и Ниссе, они удалились. Ребята до того опешили, что сели в освободившиеся шезлонги, чтобы хорошенько поразмыслить.

Наконец Суматоха сказал:

— Надо преподнести им прощальный подарок — примус и консервы, не то в первый же день они передерутся из-за еды. Пошли, найдем судовую лавку. На всех лайнерах есть буфеты. У нас еще куча денег.

Они легко отыскали буфет, но он, конечно, был заперт. Средневековый рыцарь, которого они встретили в переходе, не снимая шлема, глухим голосом сообщил, что буфетчик в большом салоне, и ребята снова храбро окунулись в толпу.

Чико все еще сидел в оркестре и с блаженным лицом дул в чужой саксофон. На беду, ковбойская мамаша и ее дочери тоже оказались тут; они взяли ребят в кольцо, точно пастухи, загоняющие скот. По крепкой хватке юных любительниц танцев друзья поняли, что теперь им не ускользнуть. Лишь после третьего или четвертого тура ребята приблизились друг к другу настолько, что сумели обменяться несколькими словами по-шведски.

— Кажется, мне тоже скоро надоест цивилизация, — простонал Суматоха.

Их тут же развели, и Ниссе ответил только через три минуты:

— Да, мы влипли…

Спустя два танца со множеством туров Суматоха доверительно сказал своему товарищу по несчастью:

— Знаешь, что мне пришло в голову? Ведь Фишер и Бомбасто без нас не справятся, пропадут.

— Ты угадал мои мысли. Бежим с ними! — прокричал Ниссе, прежде чем его увела неутомимая партнерша.

Итак, решено! Но не бросать же в беде Чико. И Суматоха, танцуя, ухитрился подойти к эстраде. В двух словах он поделился своим замыслом с юным индейцем.

— Конечно, поеду, капитан! — как всегда охотно и весело, ответил Чико.

— Отлично! Попроси Бомбасто и Фишера подождать нас на плоту, — распорядился Суматоха и повел Дейзи прочь от эстрады.

Однако его партнерша уже заподозрила что-то неладное и следила за своим кавалером в оба. А Суматоха, как назло, ничего не мог придумать. Он перебрал в памяти все, что прочел о побегах, но там речь шла о тюрьмах, крепостях, концентрационных лагерях, подвалах, запертых комнатах, и ни в одной книге не было сказано, как спастись от юной любительницы танцев с железной хваткой. Просто возмутительно, до чего все эти авторы отстают от жизни!

А Ниссе смеялся и шутил, словно все трудности уже были позади. Он явно считал, что дело начальства придумать план бегства. И когда они снова сблизились, Суматоха вместо совета услышал:

— Вот только от шоколадного мороженого жаль уплывать.

Идея! Сам того не зная, Ниссе назвал единственную приманку, которая могла заставить девочек покинуть салон. Главное — выйти за дверь, а там уже будет легче…

— Ты любишь мороженое? — спросил он Дейзи с самой приветливой улыбкой.

Оказалось, что не только Дейзи, но и Эдна обожает мороженое.

— Тогда пошли в бар! Мы угощаем, сколько съедите, — щедро предложил Суматоха.

Девочки захлопали в ладоши от радости и вышли с мальчиками в переход. На всякий случай обе крепко держали своих кавалеров за руку. Суматоха с ужасом подумал, что, может быть, придется затеять потасовку с девчонками. Хуже всего то, что он далеко не был уверен в своей победе.

— Толкнем их в плавательный бассейн, когда будем проходить мимо… — прошептал Ниссе.

Неплохая мысль, да только как бы им самим не очутиться в бассейне. В довершение ко всему девочкам вдруг приспичило полюбоваться морем, и они остановились у борта. Суматоха даже зажмурился от отчаяния. Они стояли как раз над плотом!

— Там внизу плот, — удивилась Дейзи.

— Правда? — Суматоха заставил себя посмотреть вниз.

— Это так в темноте кажется, — заверил Ниссе. — На самом деле это просто старые бревна, случайно зацепились за корпус. А может быть, дохлый кит.

— Бьюсь об заклад, что это плот! — решительно заявила Эдна.

— Я тоже бьюсь об заклад, что это плот, — подхватил Суматоха. — На сколько спорим, Ниссе? Десять долларов, идет?

Потрясенный предательством Суматохи, Ниссе издал лишь какой-то булькающий звук. На что его товарищ не замедлил сказать:

— Всё, поспорили. А теперь спустимся и проверим. Не испугаешься?

Ниссе вдруг изменил свое отношение к пари и даже прежде Суматохи очутился на трапе.

— Какие вы храбрые! — Девочки восхищенно захлопали в ладоши, провожая взглядом спускающихся по трапу ребят. Внизу Суматоху и Ниссе с нетерпением ждали Бомбасто, Фишер и Чико. Лайнер успел развить немалую скорость, и плот трещал и трясся так, что они боялись, как бы он не рассыпался. Едва ребята ступили на палубу, Фишер, облегченно вздохнув, перерезал чалку. Плот неожиданно остановился, и все попадали. А когда они наконец разобрались, где чьи ноги и руки, и встали, «Тропикана» уже была далеко. На фоне открытой двери салона, словно марионетки в кукольном театре, прыгали и махали руками Дейзи и Эдна. Радостно улыбаясь, Ниссе и Суматоха вежливо помахали им в ответ.