"Олег Маркеев. Странник, Серый Ангел." - читать интересную книгу автора

стороны, может, это и к лучшему. Вдруг там, в столице, что-то действительно с
головы на ноги встало, если таких, как ты, к себе призывают.
- Раскатал губу! - через силу улыбнулся Злобин. - Да и никогда один в поле
воином не был.
- Э, не скажи. Один, если он мужик настоящий, многих стоит.
Твердохлебов махнул рукой и отступил назад, к шеренге своих бойцов. И то
ли из-за серого камуфляжа, то ли потому, что все были как на подбор крепкие,
хваткие, надежные, слился с ними, стал неотличим. Командир и его отряд. Первый
среди равных.
Они смотрели на Злобина, и в глазах читался немой вопрос: "Мы знаем, каким
ты уезжаешь, а каким вернешься-, кем станешь или во что превратишься там, где
все шустрят, подличают и предают?" Этого не знал никто. Но им, каждый День
грудью идущим на стволы и финки, очевидно, очень важен был ответ. Злобин,
пятясь, чтобы не отворачиваться от устремленных на него испытующих взглядов
этих людей в серо-пятнистой форме, шагнул в вагон.
Поезд будто только этого и ждал, дрогнул и плавно поплыл вдоль перрона.
В пустом купе Злобина ждал еще один сюрприз. Прощальный жест от местного
криминального сообщества был более изыскан, чем твердохле-бовский. Но с
червоточинкой, с подковыркой.
На диване лежал огромный букет матово-белых хризантем. Свежие цветы, с
лепестками в водяных искорках, наполнили купе тонким печальным ароматом, забив
вагонные запахи.
В букете торчала визитка. Злобин достал ее.
Фирменный золотой вензель адвокатской конторы "Эрнест и партнеры". Ниже
красивым шрифтом - "Эрнест Янович Крамер, адвокат".
В партнерах у конторы Крамера ходили все значительные персоны из местного
криминального и делового сообщества. Расследуя последнее дело, Злобин так
наступил на хвост Эрнесту Яновичу, что не сомневался, Крамер с удовольствием
возложил бы этот букет на его могилу. И еще речь бы задвинул в лучших традициях
своего кумира столичного адвоката.
Злобин, хмыкнув, перевернул визитку. На обороте округлым вычурным почерком
дорогой ручкой бьшо выведено: Все что могу. К сожалению.
И витиеватая подпись, в которой легко прочиталась фамилия адвоката.
Как всегда с Эрнестом Яновичем, с первого раза невозможно бьшо догадаться,
что он имеет в виду. На поверхности - не придраться. А копнешь глубже - хочется
вытереть руки.
Если иметь в виду не букет, а повод к подарку, то получалось: Крамер
намекает, что за Злобина ходатайствовали "партнеры" адвоката. Что ж, такое
вполне могло быть. Вытолкнуть в столицу строптивого и неуемного - один из
надежных способов избавиться от него. И на этот первый, по надежности, способ,
если задуматься, намек имелся. Но трусливый, так лает из-за забора мелкая
шавка, Крамер и его "партнеры" отдавали себе отчет: смерти Злобина, даже от
несчастного случая, Батон никому не простит. Сорвется с цепи и всех шавок
перегрызет без разбору.
Но и примазывался Крамер зря. Злобин знал, кому и за что он обязан новым
поворотом в судьбе.
Он разорвал визитку на мелкие клочки, сунул их в щель на окне. Белые
лепестки бумаги тут же подхватил и унес прочь ветер. Брезгливо вытер пальцы,
словно на них мог остаться сальный налет от дорогой мелованной бумаги.
А цветов стало жаль. Злобин взял букет и, покачиваясь от стенки к стенке,