"Олег Маркеев. Серый ангел " - читать интересную книгу авторасомневался. Давно уже закопали у Кремлевской стены дряхлого генсека,
прошамкавшего по бумажке: "Хочешь мира, борись за мир". Нет, золотой век Империи кончился. Настали новые времена, и в них, как встарь, металлом звенело "рага расет, рага ЪеИшп" - "хочешь мира, готовься к войне". В кабинетике повисла та особенная, вязкая тишина, что предшествует заключению сделки. Позиции выяснены, ставки определены, осталось только посмотреть друг другу в глаза и пожать руки. Салин всегда наслаждался этими мгновениями перед агреманом <Согласие (от. фр.agrement).>, от которого ни одна сторона уже никогда не открестится. Но, очевидно, в натуре Мещерякова было все портить. Паузу он использовал, чтобы сосредоточенно разглядывать Решетникова. А тот сидел и сопел, как медведь в клетке, на которого уставился осел. И по вислому уху не дать, и попросить не таращиться - не поймет. И вдруг Мещеряков выдохнул с облегчением, будто решил какую-то важную задачку, и выдал: - Вот вы, Павел Степанович, относитесь к натурам сомневающимся. Весь разговор, я чувствовал, вы балансировали между легкой иронией и глубоким сарказмом. Между тем вы не будете отрицать, что иной раз следует хлопнуть себя по ушам, чтобы все пришло в норму. Так? Салина удивили слова Мещерякова, но реакция друга и соратника показалась еще более странной. Лицо Решетникова залилось краской, сначала красной, потом бордовой. Он тяжко засопел, хотел что-то сказать, очевидно, резкое, но, смутившись, опустил взгляд. Старые львы рот и уже с набитым ртом пробурчал: - Надо было Дедалу еще тогда крылышки подрезать, зря я тебя послушал. Салин понял, что они оба вспоминали один и тот же эпизод из многолетнего сотрудничества с Мещеряковым. Отставил пустой стаканчик и спросил: - Дружище, а чем он тебя так разозлил? Колись уж, дело давнее. Решетников замычал, покачивая головой, при этом пытался прожевать мясо. "Совсем как медведь, которого досадливые осы отрывают от трапезы", - с улыбкой подумал Салин. - Да черт с ним, дело действительно давнее. - Решетников промокнул губы салфеткой. - Не застольная тема, предупреждаю. - Не важно. - Салин демонстративно принялся за еду. - Я пацаном еще был, лет четырнадцать, когда отец нас в Германию вызвал. Лето сорок пятого. Красота! Раскатали наши пол-Европы танками, но после родных широт все раем казалось. Главное, еды навалом. Отец в военной администрации служил. Личный "хорьх" и все такое. Однажды поехали к коменданту соседнего городка победу обмывать по которому разу. На обратном пути всех растрясло, встали проветриться и отлить. Вот так. - Он провел пальцем линию по столу. - Впереди джип с охраной, наш "хорьх", за ним полуторка с трофейным барахлом, подарок от коменданта. Мужики прямо над кюветом устроились, а мне как-то неловко стало. Перебрался через канаву и на опушке лесочка устроился. Только штаны снял, как за мной валежник хрустнул. Там за спиной пригорочек небольшой был. Оглядываюсь, а там немчонок стоит. Мой ровесник. Вылитый Ганс: белобрысый, весь в веснушках. Мне отец на заказ |
|
|