"Олег Маркеев. Серый ангел " - читать интересную книгу автора

С кнутом возникли проблемы. Мещерякова пригласили на беседу в Комитет
партийного контроля последним. К этому времени от дела не осталось и
выеденного яйца.
Утром в этом кабинете побывал прокурор, ведущий следствие по делу
Мещерякова. Салин с Решетниковым внимательно изучили материалы и выслушали
комментарии следователя. Причина смерти под опытного-добровольца
действительно была не в ЛСД, что точно и ясно показала экспертиза.
Потерпевший Федоров, подрабатывавший в НИИ добровольцем-подопытным,
весь эксперимент расслабленно лежал на кушетке, и вдруг ему приспичило
вскочить на ноги. То ли привиделось что-то, то ли вдруг проснулись рефлексы
сержанта ВДВ, следствие не установило. В результате резкого движения упало
артериальное давление, научно говоря, произошел ортостатический коллапс, и
подопытный грохнулся в обморок. Всей стокилограммовой массой мышц он рухнул
на пол, по пути стукнувшись головой о столик, в результате чего временно
впал в коматозное состояние. Голова потерпевшего была унизана проводами,
надежно закрепленными в штепселях, из-за чего, падая, Федоров потянул за
собой приборы. Грохот, искры, паника...
Все произошло так быстро и неожиданно, что поначалу все впали в ступор,
а потом засуетились, мешая друг другу. Первым пришел в себя молодой
врачишка, прикрепленный к группе Мещерякова. Но из всего набора экстренной
терапии почему-то выбрал инъекцию камфоры в сердце. Растолкав бросившихся к
Федорову лаборантов, он с размаху вогнал иглу ему в грудину. Попал точно в
аорту, поставив последнюю точку в судьбе испытателя.
"Врач-вредитель", - прокомментировал Решетников этот пассаж из дела.
Получалось, в смерти подопытного вины Мещерякова нет.
Однако с юным эскулапом поступить по всей строгости закона возможности
не было никакой. Он оказался побочным сыном членкора Академии медицинских
наук, папа, отмаливая грехи, организовал его поступление в мединститут. Сын
греха и позора, как с ходу окрестил его Решетников, институт окончил на одни
тройки, постоянно балансируя на грани отчисления. Папа, зная цену
терапевтическим талантам незаконного отпрыска, по блату устроил его в НИИ,
подальше от ни в чем не повинных пациентов. Но от судьбы, как видно, не
уйдешь.
"Учился на врача, а задницу от головы не отличит, сучонок. - Прокурор
оказался не менее циничен в определениях, чем Решетников. - Но за задницу
его не возьмешь. Папа не даст. Да и не сажают у нас за неправильное
лечение".
С точки зрения организации опыта все было безупречно. Придраться к
Мещерякову означало утопить многих в НИИ. Программу экспериментов утвердил
научный совет, Федоров получил все необходимые допуски, дозировку и схему
применения препарата разрабатывал дипломированный нарколог, даже медик, черт
бы его побрал, присутствовал при эксперименте. Общим мнением партийных и
правоохранительных органов было закрыть дело за отсутствием состава
преступления.
Но Мещеряков об этом знать не мог, что позволяло сыгратьв благодетелей.
Почему-то простые смертные убеждены, что дела так просто не закрываются, за
это заблуждение они и плати-г ли подписками о сотрудничестве. Салин решил
использовать постановление о закрытии дела как козырный туз в предстоящей
вербовке: либо долгий срок, либо бессрочная "дружба".
У них имелись просторные кабинеты в официальном здании Комитета