"Олег Маркеев. Тотальная война " - читать интересную книгу авторачетырех известных ей языков, давно днем с огнем ищут контрразведки по всему
миру А тех, кого она натаскивала в русском и кто научил попугая Че Гевару революционным речам, он вполне мог встретить в Анголе или Эфиопии. "Идеальное алиби", - решил Максимов. Поначалу он не особо обрадовался присутствию хозяйки дома, но здраво рассудил, что ей, ветерану невидимого фронта, поверят больше, чем безмозглому попугаю. - Ты чем-то расстроен, Максим. - Арина Михайловна через плечо вскользь оглядела Максимова. - У деда неприятности. - Что-то серьезное? - Время покажет. Но уже сейчас радоваться нечему. - Он уселся на свое привычное место на краю углового диванчика. - Дача в Пионерском сгорела. Была бы своя, еще полбеды, а она - чужая. Теперь не расплатимся. - Бог ты мой! - участливо вздохнула Арина Михайловна. Объяснение плохого настроения гостя выглядело вполне логичным, и она ослабила бдительный прищур глаз. - А я в газетенке одной, кажется, про ваш пожар читала. И заголовок такой мерзкий дали: "Профессору крупно повезло". Когда пожар был? - Вечером в воскресенье. - Значит, про вас. - Она отвернулась к плите. Арина Михайловна, очевидно, по старой привычке обрабатывала всю прессу на всех известных ей языках, аккуратно вырезала нужные статьи и раскладывала по папочкам, помеченным специальными индексами. Она разлила кофе по чашкам, придвинула к Максимову плетеную корзиночку с печеньем. и достала с холодильника пачку сигарет. - Узнаешь? - "Лигерос", - усмехнулся Максимов, покрутив в пальцах темно-лиловую пачку с треугольным парусником. Любой курильщик со стажем помнит времена социалистической интеграции, когда в каждом ларьке свободно лежали кубинские сигары "Ромео и Джульетта" и сигареты "Лигерос". Стоили они сущие копейки, чему жутко удивлялись туристы из мира загнивающего капитализма. Советский народ помощь братской Кубы не оценил и привычно смолил "Приму". Лишь тонкие эстеты и школьники полюбили сигареты "Лигерос". Первые - за неповторимый сигарный аромат и невероятную крепкость, вторые - за дешевизну. Сигареты были без фильтра, и сладковатая бумага из сахарного тростника вечно липла к губам так, что отдирать ее приходилось с кровью, и у многих первый опыт курения на всю жизнь запомнился этим кровяным привкусом, приправленным душистым дымом. - Настоящий мачо курит именно такие. Чтобы горло драло и в голове звенело, - авторитетно заявила Арина Михайловна. - Всякие там "Парламенты" и "Мальборо-лайт" оставим комплексушникам из банковской челяди. Ты не стесняйся, кури. Если честно, мне целый блок подарили. Но буду тебе выдавать по пачке, чтобы был стимул приходить в гости. Максимов прикурил сигарету. Бумага сразу же прилипла к губам, оставляя на них сладкий привкус, а в голове от первой затяжки действительно зазвенело. Запил табачную Горечь густым горьким кофе. - Интересно, что они о нас думают? - Он указал на пачку. - Кубинцы? - догадалась Арина Михайловна. - Да, плохо они думают, Максим. Мы даже не представляем, кем мы были для половины мира. Особенно для |
|
|