"Олег Маркеев. Тотальная война " - читать интересную книгу автора

отношения, - на седьмом.
"Разумно", - согласился Максимов.
Время от времени он, как выражался, для профилактики поднимался на свой
этаж по лестнице или не доезжал один этаж. И к дому подходил другим
маршрутом. Иногда оставлял машину на полдороге и возвращался на попутке или
метро. Всякий раз менял привычный ритм жизни, доверяя интуиции. А она еще ни
разу не подводила. Сбивали его маневры кого-то с заготовленного варианта или
нет, судить сложно. Но раз жив до сих пор, то, наверное, сбивали.
Лифт клацнул и замер. Едва створки разошлись, Максимов выскочил на
площадку. Никого. Тихо так, что слышно, как о стекло бьется толстая муха.
"Сначала проверю свою дверь, а потом можно и в гости", -
решил-Максимов.
Нажал кнопку, створки лифта открылись. Ногой нажал на пол, чтобы
сработали датчики, а потом, когда между створками осталась только узкая
щель, убрал ногу и успел нажать кнопку пятого этажа на панели. Лифт медленно
пополз вниз. Под аккомпанемент стуков и скрежета в шахте лифта Максимов
вышел на пожарную лестницу
Русские собратья Бивеса и Бадхеда выплеснули бушующее подростковое
либидо на давно не крашенные стены. В годы юности Максимова наскальная
живопись особыми изысками не отличалась. И лексика была примитивной, но
понятной простому народу. Нынешнее "поколение MTV" выражало себя в
психоделическом многоцветье пульверизаторов. И слова использовали сплошь
иностранные. Правда, насколько мог перевести их Максимов, смысл не
изменился.
Максимов посмотрел вниз в узкий зазор между перилами и обмер.
По-летнему яркий закат бил прямо в окна, и в прямоугольнике света на
ступенях пролета лежала тень человеческой фигуры. Осторожно, чтобы его тень
тоже не упала на стену, перегнулся через перила и сразу же отпрянул назад.
Поза человека не позволяла ошибиться в его намерениях. Он стоял у
двери, вставив в щель ногу. На плече висела спортивная сумка, и он успел
наполовину извлечь из нее пистолет с глушителем. Все внимание его было
поглощено лифтом, уже остановившемся на пятом этаже. Створки дверей
разъехались в стороны, и тут же щелкнул пистолет, встав на боевой взвод.
А дальше - мертвая тишина. Максимов старался не дышать, отсчитывая
секунды по ударам сердца. На двенадцатом створки, гулко стукнув друг о
друга, закрылись. Внутри шахты что-то клацнуло, и лифт поехал вниз. Человек
расслабленно выдохнул.
Внутри у Максимова ослабла тугая пружина страха, и по телу прошла
теплая волна. Все чувства обострились, пришлось даже прикрыть глаза, потому
что стал отчетливо видеть даже пылинки, кружащиеся в воздухе. Мышцы медленно
наполнялись упругой, яростной силой. Пришло то состояние, которое он, не
подобрав более точного определения, назвал неуязвимостью. Когда впервые
после долгих тренировок оно пришло, Максимова вдруг озарила вспышка истины:
древние герои воевали не из жажды крови и ради потехи. Нет, в бою они искали
этого волшебного состояния неуязвимости, что делает смертного подобным
богам.
Он знал, когда приходит оно, медлить нельзя. Еще немного, и пьянящая
волна ударит в голову, тело разорвет путы сознания и превратится в
обезумевшую боевую машину. И тогда Максимов рывком перебросил тело через
перила. Едва ноги коснулись ступеньки, бросил себя вперед, до максимума