"Александр Марков. Троица" - читать интересную книгу автора

Передал я Григорию грамоту от Филарета Никитича. Григорий на грамоту
взглянул, усмехнулся и мне ее вернул:
- Прочти, - говорит, - Данило, мне это писание. Я в книжном почитании
не силен, а тут и почерк корявый.
Стал я грамоту читать, а там слова недоумительные, с большой хитростью
лукаво сплетенные:
"Воевода Григорий. Митрополит Ростовский Филарет тебе челом бьет.
Государь Василий Иванович ныне в большой силе; у брата его Димитрия 40000
войска, да у Якова 8000 иноземцев. Ежели побьют они поляков, то царство
Василиево премного укрепится и от всех врагов учинится неопасно. Ты же
грамоту читай да сам разумей. Буде Жигимонт из-под града Смоленска пошлет
войско на Москву, и придет то войско к острогу твоему, ты уж пожалуй,
порадей за великую Россию, да не губи напрасно воинства христианского, не
дай крови православной втуне пролиться.
Поляки твоими победами премного напуганы, и, Бог даст, убоятся твоей
славы и станут предлагать мир почестный. Так ты не упрямься сверх меры: нам
ведь только и нужно, чтобы Жигимонт из-под Смоленска убрался, и войско свое
увел, и чтобы православную веру не попирал, и прочая, о чем мы с Жигимонтом
уговор имели еще в феврале месяце и на что нам Жигимонт свое королевское
слово давал.
А о том, как преставился преславный государь наш князь Михайло
Васильевич, и отчего, тебе твой приятель расскажет.
Полагаемся и уповаем на мудрое рассуждение твое."
Задумался Григорий, а грамотку у меня забрал и порвал. И приказал мне о
грамотке помалкивать, чтобы в войске никакой смуты не учинилось.

Июня 13-го дня

Сведали мы, что Жигимонт, узнав о смерти славного князя Михаила,
расхрабрился на нас и задумал Москву взять, и послал гетмана Жолкевского с
войском навстречу Дмитрию Шуйскому. Сказывают, что этот Жолкевский - самый
доблестный воевода у поляков, и к тому же честный человек: он короля своего
долго просил и умолял не ходить войной на Российское государство. И уже
скоро гетман будет здесь, у острога нашего.
Григорий, узнав об этом, вывел нас, человек 500, из крепости, и пошли
мы к речке, которая здесь неподалеку течет, а поперек нее плотина насыпана.
Вода-то сейчас спущена, и сама речка изрядно усохла, так что вернее было бы
назвать ее болотом. На плотине положены были мостки деревянные, и опричь
этих мостков другого прохода для конного польского войска здесь нет. Вот нам
Григорий и велел мостки разобрать. Мы это исполнили, и стала на месте дороги
грязь и топь. Наложены же были эти мостки по указу Расстриги, когда он к
Маринкиному приезду, чтобы она в грязи не увязла, всю сию Смоленскую дорогу
хотел сделать, как в Польше.
После посадил Григорий Волуев людей в засаду у плотины, в густую
заросль травы палочника (эта трава выше человеческого росту, лист как у
осоки, а на верху стебля толстые палки черные из плотного пуху). А мы с
Григорием вернулись в острог.
- Что же, - сказал я ему, - Воевода Григорий? Постоим за царя Василия?
- Бог судья царю Василию, - сказал Григорий. - Не уйдет он от кары
господней. А я еще изменником не бывал. Стоять же будем не за царя, а за