"Александр Марков. Троица" - читать интересную книгу автора

буйство и лютость свою напитать.
Гордые же начальники Сапега и Лисовский не за Димитрия, не за короля
стоят, и не за веру свою латинскую, не за вольное польское государство, а
только сами за себя. Ведь оба они в опале от короля и сейма, сиречь думы
панской.
Зачем так много говорю? Вот коротко: троицкой осаде близок конец,
российской же смуте и разорению еще долго продолжаться.

Декабря 28-го дня

Сапежинцы да лисовчики снова в трубы гудят, надрываются. Уж не хотят ли
приступ учинить? Пускай приходят, встретим со всею честию.
О чем бы еще написать? Житье наше осадное не такое уж теперь скорбное и
тягостное; против первого года осады, можно сказать, благополучное.
Милостью божьей от морового поветрия мы избавлены: с октября уже никто
от цинги не умирает. Летом же запасли мы трав и кореньев целебных, да и
кормимся теперь получше, чем раньше.
Помните ли, господа и братья читающие, как некие иноки вопили, что пищи
у нас на неделю осталось, а ведь Давид Жеребцов пришел налегке и ничего для
питания потребного с собою не принес? Сильно же эти иноки заблуждались:
кажется, и по сю пору мы хлебом и рыбой и горохом преизобильны. Кормят же
нас теперь хорошо, а если день выдается не постный, то еще лучше.
И снова появились в обители невесть откуда и вина, и сладкие меды.
Только ратным уж не развеселиться, как прежде. Почти все девицы да женки
молодые в городе давно перемерли. И не только беспутные, но и честнейшие. И
не мечом убиты, а работою тяжкой во гроб сведены; никого гнев божий не
минул. Упокой, господи, душу рабы твоей Оленки Никифоровой дочери. Не
вспоминать бы мне.

Января 1-го дня (по латинскому счету: лета Господня 1610, по нашему же
христианскому счету: того же лета, сиречь 7118)

В четвертом часу ночи вдруг зазвонили в колокола прегромко. Мы же,
одевшись, поспешили из келий вон. А ночь темна была, но множество факелов
светилось. И я увидел на дворе монастырском большую рать новопришедших
воинов со всяким оружием, дивно снаряженных.
И вскоре сведал от людей, что пришел из Александровской слободы от
князя Михаила воевода боярский сын Григорий Волуев, а с ним отборных воинов
500 мужей. Пришли же переведаться с еретиками и войско их смести.
А об этом Григории Волуеве я и прежде слыхал, и в книге моей он был уже
раз упомянут. Он же, назад тому три года с половиною, застрелил из пищали
Гришку Отрепьева, самозванца. А ныне пришел спасти пресвятую обитель, дом
чудотворца Сергия, от нового самозванца, вора тушинского.
Выехал вперед на вороном коне воевода Григорий Волуев; в свете факелов
лицо его словно неземным огнем пылало, глаза же, как угли красные, блистали.
Сказал он:
- Многословием не утомлю вас. Со светом пойдем все вместе на врагов и
рати их сокрушим. Речи конец и аминь.
Сказал Алексей Голохвастов:
- Это нам любо. С нами бог, и никто против нас! Постоим, братья, в