"Александр Марков. Вернуться из ада! С победой и пленными" - читать интересную книгу автора

Андерсена, но взгляд генерала мог пронзать насквозь, как стилет, выпотрошить
человека, вывернуть его наизнанку. Некоторые из подчиненных, чувствуя за
собой вину за какую-либо провинность, когда шли к Колчину, впадали в
состояние мистического ужаса. Несмотря на возраст, генерал был по-прежнему
поджар, как охотничья собака, которая ко всему прочему, несмотря на годы, не
утратила нюх.

- Присаживайтесь Николай Иванович, - сказал Колчин, указывая на одно из
кресел. - До вас здесь был городской голова. Надо признаться, что словесная
баталия с ним отняла у меня много сил. Я даже испугался, что не успею его
выпроводить до вашего приезда. Пришлось пойти на некоторые уступки.
- Я видел его автомобиль. Похоже, он все-таки остался недоволен исходом
визита.
- Слишком многого хочет. Он просил помощи в решении коммунальных
вопросов. Пришлось пообещать, что мы посодействуем в ремонте водопроводной
станции. Станция нужна военным не меньше, чем жителям города.
Колчин сел. Он немного прихрамывал на левую ногу. Тот, кто ничего не
знал о генерале, мог бы подумать, что он подвернул ее, когда выбирался из
автомобиля, или поскользнулся на мокрых после дождя ступеньках. Но история
была давней. Круг людей, знавших о том, как Колчину с изуродованной во время
пыток ногой удалось бежать из японского плена, как он затем пробирался к
своим через китайские провинции, был узок даже тогда десять лет назад, а
теперь... Многие из посвященных умерли или погибли. Вот только Колчин все не
мог понять, как о тех событиях прознал беллетрист Петр Придиус. Он написал
роман, тактично изменив имена главных героев. Книга пользовалась успехом.
Колчин по праву мог потребовать от Придиуса часть гонорара.
Генерал не мог долго стоять, поэтому любил сидеть в кресле, вытянув
левую ногу вперед. Именно в этой позе он обычно разговаривал с посетителями
и проводил совещания.
Генерал не переставал вбивать в головы своим подчиненным, что ему не
нужны напрасные потери и лобовые атаки, если есть возможность совершить
обходной маневр. Командующего слушались. Он не мог совладать лишь с морскими
пехотинцами. Похоже, те возомнили, что мир начинает проваливаться в
тартарары, после того как их корабли оказались на дне, а они - на суше.
Теперь моряки повсюду искали смерть, но она избегала с ними встречаться,
словно боялась их...
За последний год у Колчина не выдалось ни одного свободного дня.
Рандулич знал, что командующий не выдержит этого темпа. Если он не сбавит
темп, то через два-три месяца его ждет кровоизлияние в мозг или инфаркт. Это
знал и Колчин. Но в этом заключалась вся его жизнь. Куда деваться
перекати-полю, когда затихает ветер? Наверное, остается ждать, пока не
подует снова, и так без конца. Генерал совершенно не следил за состоянием
родового поместья, доставшегося ему по наследству от отца. Когда дела пошли
совсем плохо, а дом стал постепенно приходить в упадок, Колчин сбросил с
себя эту обузу. Он распродал и дом, и прилегающие к нему земли, а вырученные
деньги пожертвовал казне на военные разработки. Теперь у командующего ничего
не было, за исключением внушительного послужного списка. Обзавестись семьей
ему все как-то не хватало времени. Колчин обещал восполнить этот пробел в
своей биографии, когда выйдет в отставку. Но спешить с этим не стоило.
Некоторые прочили генералу лет этак через семь-десять кресло министра