"Александр Марков. Жестокая реальность" - читать интересную книгу автора

натянутую вдоль тропы, и заостренный кол упадет прямо на голову, от него не
спасет даже стальной шлем.
Левашова раздражали люди, которые в ответственный момент, когда по
горло занят работой и не можешь не то, что передохнуть, но даже смахнуть
пот со лба, подходят и начинают выяснять, а чем же ты так занят. Но теперь
он сам оказался в роли вопрошающего. К счастью, Левашов увидел двух
пилотов, которые только что вернулись с задания. Это были Шешель и Каличев.
У Шешеля были стальные нервы. Его лицо ничего не выражало, и несмотря
на то, что в этот день он уже сделал два вылета, усталость ничем не
проявлялась, и, наверное, он смог бы вылететь и третий раз, и четвертый, и
делать это до тех пор, пока на аэродроме не иссякнут запасы топлива. К
этому свойству Шешеля Левашов уже привык, хотя познакомился с ним совсем
недавно. До войны они несколько раз пересекались на различных летных
показах, но их друг другу не представляли.
Собеседник пилотов выглядел довольно странно. Он носил куртку - очень
похожую на пилотскую, но сделанную не из кожи, а из пятнистой ткани.
Казалось, что куртка то ли измазана грязью, то ли сшита из черных,
коричневых и зеленых лоскутков. Такого же цвета были его брюки, немного
мешковатые и вытянутые на коленях, на ногах незнакомца красовались ботинки
на шнуровке с толстой рифленой, как у альпинистов, подошвой. Погон на его
плечах не было. Однако, Левашов сразу понял, что это и есть командир
штурмовиков, о которых говорил генерал.
Левашов направился к этой группе. Приближаясь, он в основном наблюдал
за незнакомцем, пытаясь понять, что это за человек. Тот почувствовал
взгляд, прервал беседу и оглянулся. Его лицо располагало к доверию и вместе
с тем говорило о решительном характере. Оно было классически угловатым, так
что в него вписывались несколько геометрических фигур. Всю эту конструкцию
чуть пригладили, словно по углам прошелся шлифовальным инструментом
каменотес или их сгладило время. О такое лицо отобьешь руки, до мяса
сдерешь с костяшек пальцев кожу без ощутимого результата, если, конечно,
руки не будут при этом защищены перчатками со свинцовыми вставками или хотя
бы прокладками, набитыми конским волосом. Левашов считался неплохим
боксером и сразу оценил, что на ринге этот капитан будет очень опасным
противником. Он был примерно одного роста с Шешелем, чуть выше Каличева и,
наверное, на полголовы выше Левашова, а это значило что в нем было не менее
185 сантиметров. Почти гигант, хотя во время атак ему, вероятно, приходится
несладко. Он представлял из себя слишком заманчивую мишень. Движения
капитана были упругими. Казалось, что он сделан из резины, наваренной на
железный каркас, который собран из нескольких сегментов, местами сваренных,
а где-то скрепленных либо шарнирами, либо жесткими пружинами.
Левашов улыбнулся. Этот капитан мог оказаться конкурентом в любовных
похождениях, в поединке и еще в нескольких случаях, но они находились по
одну сторону баррикад, а поэтому по крайней мере до конца войны они
останутся если уж не друзьями, не приятелями, так хотя бы не будут врагами.
Левашов тоже мог причислить себя к опасным противникам. По крайней мере
именно так о нем отзывались в германских газетах. В них, в частности,
сообщалось, что пока на стороне России будут воевать такие асы, вряд ли
Германия сумеет склонить чашу, на которой лежит победа, на свою сторону.
Такие высказывания льстили самолюбию Левашова. Равновесие будет до тех пор,
пока по обе стороны останутся профессионалы, но как только кто-либо лишится