"Александр Марков. Жестокая реальность" - читать интересную книгу автора

его с собой. Пилоты убеждали его, что полет пойдет на пользу, что в его
творчестве появятся новые мотивы и он станет более живо чувствовать
материал, но Е.Д. не соглашался. Природная скромность мешала ему добавить к
инициалам еще что-нибудь. Например, "граф Е.Д." или "штабс-капитан Е.Д."
Это, конечно, было простым поэтическим преувеличением, но на подлог денщик
не шел. Писать же перед инициалами правду - рядовой, из крестьян, он не
решался, считая, что это несолидно. Подобными подписями можно распугать
всех почитателей. Денщик не любил рисковать.
Е.Д. принес пышущий жаром самовар. Комната наполнилась тяжелым
ароматным запахом чая. Денщик примешивал к чаю какие-то травы, но рецепта
не выдавал, ссылаясь на то, что так, как он, чай никто приготовить не
сможет. Семирадский охотно верил этому. Однажды ради забавы он смешал все
указанные денщиком компоненты в необходимых пропорциях и
последовательности, но, пробуя получившееся варево, был вынужден
предварительно зажать нос - так мерзко от него несло. Полковник лишь
попробовал его, а потом долго отплевывался и пытался извести отвратительный
привкус во рту, прихлебывая терпкое вино. Больше он подобных экспериментов
не проводил.
На столе появилась розетка с жидким янтарем. Это был липовый мед.
Полковник с ухмылкой сказал:
- Денщик хочет меня подкупить. Ему прислали мед из деревни. Он,
шельма, теперь меня им подкармливает. Очевидно, хочет, чтобы я рассказал
ему несколько боевых эпизодов, о которых он затем напишет в своих стихах.
Пока я держусь, но остальные не такие стойкие. Они ему продались с
потрохами, - Семирадский рассмеялся. - А мед очень вкусный. Я и не
припомню, когда такой пробовал. Знаешь, в магазинах до войны, даже у
Елисеева, он был хуже.
У Мазурова еще не отошли от холода ноги. Казалось, что внутри они
состояли из оледеневшего стекла и при любом неосторожном движении могли
рассыпаться осколками.
Мазуров сел на деревянную лавку, очень жесткую, но все же гораздо
более удобную, чем сиденье в аэроплане, на котором он мучился несколько
часов. Вначале он обхватил стакан с чаем ладонями, чтобы тепло передалось
рукам, и только затем пригубил напиток, сделав небольшой осторожный глоток.
Боясь сжечь гортань, капитан быстро проглотил чай, чувствуя, как лед внутри
тела сразу же стал плавиться.
- Не дают тебе покоя... - начал Семирадский.
- Это нестрашно, - убежденно сказал Мазуров. - Гораздо хуже, если обо
мне забудут. - Он уже выпил почти полстакана чая и теперь, вспомнив, что на
столе есть еще и сладкое, приступил к меду.
- Похоже, на этот раз дело столь секретно, что даже мне не сказали, в
чем оно заключается. Только указали точку, где вас должны выбросить, -
внимательно посмотрел на него полковник.
Зазвонил телефон. Дребезжащий противный звук толчками вырывался из
аппарата и пытался столкнуть с подставки трубку. Он не мог предвещать
ничего хорошего. Семирадский вздрогнул, услышав его, быстро схватил трубку
и поднес ее к уху.
- Да? - секунд пятнадцать он внимательно слушал. Выражение лица
полковника почти не менялось, так что невозможно было даже примерно
определить, что же ему говорили.- Да. Я все понял. Поднимаю эскадру.